Яна Немцова - Катенька

– Горячая зараза. Ну что смотришь, чисть живее! – рявкнула на неё тётушка.

Катя вздрогнула. Аглая хоть и накормит, и добрым словом обмолвится, но прикрикнет так, что сердце замирает.

– Ох, щи хороши! – вытирая рот рукавом серой рубахи, сказал сухой, сутулый, как коромысло, Пашка, – так вот я не договорил. Манька-то принесла пять щенков. Троих соседи разобрали. Одного пастух наш приметил, а последний чахлый, да ещё и хромой. Наверно, не выживет, что мучить, сейчас пойду…

– Вот, ирод! – тётушка хлестанула его полотенцем. – Шуруй отсюда, дитё сидит, а ты говоришь такое!

– А что я сказал-то? – удивился Пашка, встал из-за стола и поплёлся к выходу.

Сердце Кати замерло. Сейчас же щенка маленького, безвинного да погубят! Спасать надо. Бросила она картошку и выскочила из кухни.

– Катька, а ну-ка стой! – закричала вслед Аглая. – Вот непослушная девчонка!

Она бежала к гостиной, помочь спасти щенка от конюха мог только Глеб Фёдорович, друг её искренний. Нянюшка простит её за ослушание, и обязательно поймёт, и перед Аглаей заступится. Только в гостиной друга не оказалось.

Быстро сообразив, что ещё время занятий, поспешила она на второй этаж! Перед самым носом Кати открылась дверь, угодив ручкой прямо в лоб. В глазах потемнело, что она едва не свалилась под ноги выходившим.

– Катька! Носишься по дому как оглашённая, вот велю розог всыпать, чтоб в разум пришла, – рявкнула Ольга Дмитриевна.

– Простите, барыня, – склонилась Катя, – нянюшку ищу, дело срочное.

– Нет мне интереса до дел ваших. Ещё раз увижу, накажу обеих! Мишель! – позвала барыня камердинера, топтавшегося за её спиной. – Вели завтрак накрывать.

Пока барыня отвлеклась на Мишеля, Катя тихонько юркнула к учебной комнате. Дверь приоткрылась, вышла нянюшка.

– Молодец, Глеб, – раздался её ласковый голос. – Собери пока учебники и завтракать. После нас будет ждать в саду мастер резьбы по дереву.

Катя спряталась за невысоким комодом. Когда нянюшка ушла, она тут же проскользнула в учебную. Глеб Фёдорович складывал книги в аккуратную стопку.

– Простите, простите ради Бога за беспокойство, – запыхавшись, протараторила Катя, – Глеб Фёдорович, помощь ваша нужна, пойдёмте скорее, иначе беде быть!

– Катенька, сколько раз говорить, не называй меня Глебом Фёдоровичем. Во-первых, мы почти ровесники, ну и что я на два года всего лишь старше. Во-вторых, мы друзья, можно и по-простому.

– Слушаюсь, барин! Но прошу, пойдёмте.

– Да что случилось?

– Щенка убивают!

– Какого щенка, где? – растерянно спросил барин.

– Пашка, конюх. Ну же! – она схватила его за руку и потянула на улицу.

Они выбежали на задний двор. Там вечно крутился кто-то из местной ребятни, хихикали и шептались о чём-то. Катя знала, что это над ней все смеются. Мол, повсюду ходит за барином, глупая сирота, возомнила о себе, что и сама барышня. Ни с кем больше не общается, нос до неба задрала. И так обидно ей делалось, ведь с первого дня сами с ней дружить не хотели.

Впереди показалась конюшня. У входа Пашка схватил визжащего щенка за шкирку, склонился над ведром и прям с головой в воду его и сунул.

– Стой! – крикнул Глеб Фёдорович и кинулся к душегубу с кулаками.

– Барин? Вы чего? – воскликнул Пашка, втянув голову в плечи.

– Щенка не тронь, я себе его оставлю!

– Да на кой он вам сдался? Чахлый, сегодня-завтра сам сгинет.

– Сказал оставить его, значит, оставить! – сердито крикнул Глеб Фёдорович и забрал из рук конюха мокрого щенка. А тот прижался, трясётся весь. Барин спрятал его под рубаху.

Катя кинулась гладить показавшийся из-за ворота чёрный собачий нос.

– Пойдём быстрей, – прошептал ей на ухо Глеб, – надо придумать, где его спрятать. Маменька не позволит его при доме оставить. Охотничьи собаки в загоне загрызут.

– Может, в саду или за сараями? – Катя предлагала разное, но ничего не подходило.

Рядом послышался встревоженный голос нянюшки:

– Глебушка, обыскались тебя повсюду. Маменька уже ждёт в столовой и …

Варвара Евгеньевна не договорила, оглядев их с ног до головы, спросила:

– Что вы ещё начудили? Глеб Фёдорович, почему рубаха мокрая, чего там прячешь?

– Конюх хотел утопить щенка, а мы отобрали, – в слезах бросилась Катя к ногам Варвары Евгеньевны. – Прошу, помогите спасти его!

– Пожалуйста, – попросил Глеб, – только маменьке не говорите.

– Что ж мне делать с вами? – вздохнула нянюшка. – Давайте, что ли, к курятнику отнесём, Черныш совсем уже старый, авось не тронет вашего подопечного. Пусть кур от лис сторожит, может, толк будет от него.