Катерина Райдер - Идефикс. Часть первая.

– Возможно, в прошлом году Арлин действительно проявляла ко мне излишнее внимание, которого, к слову, я всячески пытался избегать, но почему мы говорим об этом сейчас?

– Не знаю, мне показалось это уместным.

– А мне нет! И дабы поставить точку раз и навсегда, я со всей ответственность заявляю, что мисс Йорк меня не привлекает.

На несколько секунд Мэри замолчала, обдумывая услышанное, но вскоре заговорила вновь, не желая сдаваться.

– Сколько мы знакомы, Николя?

– Прилично, – сухо отозвался джентльмен.

– И за все эти годы я ни разу не видела, чтобы ты проявлял интерес к кому бы то ни было, хотя девушек, что взирают на тебя с восхищением, предостаточно.

И то являлось истинной правдой. Николас Ньюмен был юношей весьма привлекательным. Статный брюнет, всегда одетый с иголочки, с мягким взглядом и трогательной улыбкой. Его ясные глаза василькового цвета даже в минуты злости лучились милосердием. Речь, при любых обстоятельствах, была размеренной, сдержанной, а манеры безупречны. Он отличался завидным трудолюбием, не был заносчив и не имел привычки делить людей на классы. Год назад вернувшись из Лондона, начинающий доктор открыл в Хартфорде смотровой кабинет, где вёл приём невзирая на происхождение пациентов. Прибавим к вышеупомянутому, что на правах старшего сына барона в будущем Николя имел все шансы обзавестись приличным состоянием и получим весьма перспективного жениха.

– Разве? Не замечал, – задумчиво произнёс молодой человек.

– В том-то и беда, милый друг, в том-то и беда. Мне кажется это странным.

– А мне разумным, – улыбнулся Ньюмен.

Джентльмен хотел прибавить что-то ещё, но в гостиную вошла Грейс. Она была крайне чем-то опечалена и, опустив условности, плюхнулась на софу рядом с сестрой, точно мешок набитый мукой.

– Катастрофа! – жалобно простонала мисс.

Мэри и Николас многозначительно переглянулись. На губах последнего появилась еле заметная усмешка.

Грейс Мильтон значилась девушкой образованной, разбиралась в искусстве, училась игре на фортепиано, знала несколько языков, как и подобает истинной леди, но иногда вела себя крайне предсказуемо и типично.

– Только не говори, что тебе нечего надеть, – как можно мягче, предположила Мэри.

– Совершенно… – протянув по слогам, взвыла девица, драматично закатив глаза.

– У меня такое ощущение, что мы посетители театр, не выходя из дома, – хохотнул Николас, тут же ловя осуждающий взгляд старшей Мильтон.

– Грейс, ты взяла с собой дюжину платьев, они еле уместились в сундук! Уверена, что среди них непременно найдётся стоящее.

– Для Хартфорда возможно, но ведь мы в Лондоне! Матушка всегда говорила, что первое впечатление самое важное. Разве я могу показаться в театре «Её Величества», нацепив на себя провинциальные лохмотья?

Мэри раздосадованно вздохнула.

Разумеется, как и полагается дочери графа (пусть и приёмной), Грейс имела в своём арсенале огромное количество роскошных нарядов по последнему писку моды. Её опасения были совершенно беспочвенны, но вступать в спор с убеждённой в собственной правоте юной леди смысла не имело, а потому Мэри решила пойти иным путём.

– У меня есть отличная идея! Сейчас лишь без четверти четыре, если поторопимся, можем успеть купить новое кружево. У портного будут сутки, чтобы придать любому из твоих платьев броский вид. Что скажешь?

Грейс резко отняла спину от подушек и, расправив плечи, схватила сестру за руки.

– Они, правда, успеют?!

– Мы заплатим двойную цену. А на обратном пути, предлагаю навестить мисс Йорк. Николас, составишь нам компанию?

Глаза Ньюмена округлились. На миг Мэри показалось, что ещё секунда и джентльмен запустит в неё чашкой, но молодой человек лишь отрицательно качнул головой, крайне сдержанно отказавшись.

Спустя полчаса леди в сопровождении служанки были на Бонд-стрит, одной из самых оживлённых улиц Лондона, славившейся элитными бутиками, салонами торгующими тканью, шляпками и прочими прелестями. Два часа к ряду сёстры ходили от двери к двери, восторгаясь роскошным кружевом, привезённым из-за границы, перьями и блестящими пуговицами. К шести часам, Грейс окончательно уверилась в том, что её платья не только прекрасно впишутся, но и, возможно, затмят туалеты многих столичных дам. И всё же, не смотря на сие открытие, как истинные женщины, девушки потратили весьма значительную сумму на приятные сердцу мелочи. Мэри приобрела изящный парасоль 1 , перчатки и шляпку с белой вуалью. Грейс выбрала изумрудного цвета брошь, несколько футов шёлковых лент и дюжину шпилек с натуральным жемчугом. Прибавим к этому расшитую золотой нитью шаль, по паре новых полусапожек, бальные туфли и дочерям графа Мильтона пришлось оформлять доставку. Когда же дело дошло до адреса, Мэри осознала, что не помнит номер собственного дома – столь редко семейство бывало в Лондоне.