Татьяна Милях - Нежный цвет чертополоха

– Да, наверное, на его месте я поступил бы так же, – вздохнул он. – Разве можно не любить тебя, дитя моё. В конце концов бог рассудил нас и вернул тебя мне, а потому я готов теперь простить ему все обиды. – Но неожиданно граф задумался и озабоченно посмотрел на дочь. – Я слышал о том, что Генрих Шампанский требовал освободить Шапеллот, но Жанна не пожелала сдаться. – И напряжённо нахмурившись, проронил: – Выходит, ты единственная наследница графа Ульриха?

Граф ушел в себя и опустошил бокал, а через некоторое время проговорил:

– Будет лучше если ты никому не будешь сообщать, кто твоя мать. Это Жанна научила врать про аббатство? – строго взглянул он и Франческа только пожала плечами. – Вот и дальше говори, что ты воспитывалась там. Я сам съезжу к настоятельнице и переговорю с ней.

– А если меня начнут расспрашивать об этом аббатстве?

– Ничего, погостишь там недельку-другую, со всем познакомишься и разберёшься, – улыбнулся Вандом. – А теперь можешь пойти к себе. Думаю, ты устала с дороги и тебе нужно хорошо отдохнуть.

Франческа улыбнулась, встала из-за стола и почтенно поклонились отцу. Граф хлопнул в ладоши, тут же появились слуги, готовые проводить госпожу в предназначенные ей покои. Когда девушка удалилась, хозяин приказал позвать Свена, и лишь рыцарь оказался в зале, как Вандом проговорил:

– Я признателен вам! Вы смогли отыскать мою дочь и доставить её сюда, – поставив пустой кубок на стол, проговорил граф.

– Это честь для меня служить вам, ваша милость! – поклонился рыцарь.

– Итак, Свен из Эльзаса, как я могу тебя отблагодарить?

– Для меня нет большей благодарности, чем служить Господу нашему по воле, которой я смог оказать вам небольшую услугу, – скромно ответил Свен, и хозяин оценил его ответ.

– Ну что ж ты стоишь – присаживайся, угощайся, – предложил Вандом, и рыцарь опустился за стол. – Я слышал ты уже принял устав храмовника?

– Да, мессир.

Бушар тяжело вздохнул, он знал, как быстро можно поддаться мечтам о славе.

– Где? – продолжал расспрашивать граф.

– В храме святого Петра.

– Тогда тебе нужны доспехи благородного рыцаря, – заявил граф, рассматривая поношенную кольчугу воина, и указал рукой на стоящий в углу резной сундук. – Вон там я храню свои доспехи и накидку храмовника, в которых воевал. Возьми их, они твои, или ты желаешь, чтобы я отплатил тебе серебром?

Свен был очень удивлён тем, что граф расплачивается доспехами крестоносца. О таком он даже и не мечтал. Он слышал о знаменитой кольчуге графа, сделанной в далёкой Руси, она была исключительно прочной и лёгкой. Глаза рыцаря заблестели от радости:

– Благодарю, ваша милость, я возьму доспехи, – поспешно ответил Свен, боясь, что хозяин может передумать, но, вспомнив о случае в лесу, вдруг засмущался. – Только, сир… Такую награду в большей степени заслуживает Марсель де Феррон, – пробормотал он и, заметив удивлённо вскинутые брови хозяина, рассказал ему о происшествии в лесу.

Выслушав рыцаря, Вандом возразил.

– Эти доспехи заслуженно принадлежат тебе, что до де Феррона, я подумаю, как его отблагодарить, – пообещал граф, и Свен облегчённо вздохнул.

Поужинав и получив кольчугу, рыцарь отправился отдыхать: поутру он собирался отправиться к своему господину в Эльзас.

Переступив порог просторной комнаты, Франческа счастливо улыбнулась.

– Вот это обстановка, достойная дочери графа! – мысленно воскликнула она.

Франческа оглядела большую кровать с резным изголовьем, тяжёлым балдахином и заправленную расшитым узорами толстым покрывалом. Прошлась вдоль стен, разглядывая красочные гобелены, и шагнула на устилающий пол восточный ковёр, с удовольствием почувствовав его тепло и мягкость, заглянула в начищенное зеркало в витиеватой серебряной раме и взяла со столика, инкрустированного перламутром, новенький гребень из слоновой кости. Повертев его в руках, она положила его на место и отметила кованные шляпки медных гвоздей на обитых кожей сундуках. Открывать их Франческа не стала.

«Успеется, – решила она для себя и провела пальчиком по великолепной работы серебряному кувшину и бокалам. Оглядела фаянсовый таз для умывания, подошла к огромному камину с уже полыхающим в нём огнём и совершенно счастливо улыбнулась: "Господи, спасибо тебе! Всё мои беды позади!"

В комнату зашла взволнованная Берта.

– Ну как, девочка моя? О чём тебя расспрашивал граф? Надеюсь, ты всё правильно сказала ему про аббатство и мать.