Елена Свительская - Три мужа для Кизи. Книга 3

Ох, да я же натх забыла одеть! Серьги носила! И синдур мне мужья наносили. Кроме, разве что, вчера. Когда Мохан меня утром увлёк за собою. Кажется, весь священный порошок смазался от поцелуев его?.. Но почему же Поллав вчера ничего не сказал? Он в первые после свадьбы дни страшно ругался, когда я не выглядела должным образом. А вчера почему-то смолчал. Может, прав был Садхир, спрашивая, что там в деревне произошло, куда старший брат ходил? Но что там произойти могло?.. Что такого, чтобы старший муж, всегда сердившийся, когда порядки нарушали, вернувшись, не заметил плохо расчёсанных моих волос, смятой одежды, да отсутствие синдура или след его смазанный? И верно, что-то там произошло! Только я вчера не заметила того странного поведения его, не отметила, что проницательный Садхир назвал поведение главы семьи странным и даже расспросить его пытался. Просто… вчера…

Почувствовала, как щёки обжигает краской стыда. Хотя, как вспомнила ласки Мохана, так снова захотелось, чтобы он их повторил. Он меня много вчера ласкал…

– Пойдём, жена? – спросил средний муж: встав на обе ноги и повернувшись ко мне, вырвал меня из раздумий.

– Конечно, пойдём! – торопливо вскочила.

Надо еду поторопиться приготовить для них. А то как бы опять не разошёлся Поллав. Особенно, если в деревне, куда ходил, случилось что-то неприятное.

Но, странно, когда мы к лагерю вернулись, там был только задумчивый Мохан.

– А Поллав куда ушёл? – удивился Садхир.

Юноша вскочил, повернулся к нам. На мокрых моих волосах взгляд задержался его. Или… на чхоли, что не совсем ещё просохла и грудь слишком откровенно облегала мою?

Смущённо потупилась.

– Да он не сказал, – проворчал младший муж чуть погодя.

– Точно что-то случилось, – вздохнул Садхир.

– Конечно, случилось! Но он ведь не расскажет! – вздохнул бинкар. – Я даже за ним хотел пойти. Только боялся оставить вещи. А Поллав явно ходит далеко, за несколько часов ходьбы.

– Правильно сделал, что остался, – улыбнулся Садхир, – а то б вышло, что ты не веришь ему.

Они ещё обсуждали добытый им заказ, а я торопливо косу заплела и побежала еду готовить.

Садхир сам меня отвлёк, на чуть-чуть, со шкатулкой священного порошка подойдя. Отвлеклась, дав ему нанести мне точку между бровей, да линию по пробору над тикой. Он осторожно шаль мою поправил и молча ушёл. И не ругался даже, что забыла! С ним легче, чем с братом его.

Когда уже дал и лепёшки были готовы, когда оторвалась от жарки панира и овощей, голову подняла, то мужей не увидела. Отошли куда-то?.. Прислушалась. Да, голоса были в стороне, приглушённые. Говорили двое, но слов не разобрать. Да, впрочем, могут у них быть от меня секреты. Не захотели рассказать – и не надо. Подслушивать не буду.

Рис ещё не доварился, как солнечных лучей стало меньше. Чья-то тень легла возле меня. И запах незнакомый. Как будто запах крови.

Вскочила напугано, резко обернулась. Едва не задела ногой горшок – чья-то нога протянулась между им и мною, не пуская мою ногу к костру и раскалённому боку. А на меня смотрел…

– Сиб! – радостно вскричала я.

Брат названный улыбнулся. Сегодня одетый в бордовое дхоти, длинное, как человек обычный. В руке левой сжимал ножны с изогнутым мечом. Босой, на ступнях и щиколотках тёмно-красные полоски от только-только заживших ран, с которых лишь только сошли корки из засохшей крови.

– Твои ноги! – ахнула напугано.

– Ничего серьёзного, – улыбнулся юноша. – Правда, ничего. И не такое бывало. Просто я долго шёл.

Опустился чуть поодаль от костра, скрестив ноги. Я, чуть поколебавшись – можно ли прежде мужей его кормить – всё же зачерпнула ему в лепёшку свежую зажаренного только что панира и овощей, горячих ещё. С улыбкою протянула молодому кшатрию. Он как-то серьёзно посмотрел на подношение. Ох, он же не человек!

– Прости, если ты это не ешь, – улыбнулась смущённо.

– Ничего, хоть попробую, – возразил он.

Положил меч подле себя. Принял угощение, зажмурился, пробуя.

– Что же с ногами твоими произошло? – вздохнула я.

– Да просто шёл, – асур вдруг нахмурился, прислушался, принюхался – с места не сдвинулась, хотя меня повадки эти звериные напугали слегка, да и были мы сейчас только вдвоём, он сидел совсем рядом от меня – потом тихо-тихо сказал: – В стороне они. Прости, я обещание своё не сдержал. То есть, я его нашёл, – опять нахмурился, – но он прийти не захотел. Я не смог притащить его силой. Да и обозлился, что он совсем не хотел помогать.