Арина Теплова - Крепостная

Экипаж Татьяны едва миновал несколько верст и выехал за пределы владений князей Урусовых, когда молодая женщина заслышала сильный свист. Крытые сани резко остановилась, и княжна с опаской выглянула в окно. Несколько вооруженных всадников окружили карету. Татьяна напряглась и задрожала от испуга. Дверца открылась, и внутрь заглянул высокий широкоплечий мужчина с темной короткой бородой и холодными голубыми глазами.

— Андрей Прохорович! Как же вы меня напугали! — облегченно произнесла Татьяна и чуть расслабилась. — Кто эти люди? — спросила она, указав жестом на всадников в неприглядных одеждах.

— Это мои люди, — коротко произнес Елагин. — Вы разрешите? — Не дожидаясь ответа, он уселся напротив нее в сани и заявил. — Я видел, как сегодня утром вы направлялись в Никольское, и дожидался вашего отъезда.

— Вы следили за мной, для чего?

— Мне нужны сведения о вашем брате и Груше.

— Константин так просто не отдаст вам ее, — прочеканила Татьяна.

— Я знаю. Урусов решил развязать войну, что ж, он ее получит. В прошлый раз я немного сглупил и взял с собой двух людей. Но сейчас у меня три десятка человек, и я лишь жду удобного момента, чтобы напасть. Вы должны мне рассказать все, что знаете. Что происходит в Никольском. Что с Грушей?

— Вы похожи на разбойника с шайкой головорезов!

— И что же? Говорите, что знаете, я слушаю, — недовольно отрезал Елагин и поморщился, раненая рука еще давала о себе знать.

— Андрей, прошу вас, отступитесь, — попросила Татьяна. — Вас ранили в прошлый раз. Я знаю, что Константин пойдет на крайность ради того, чтобы Груша осталась с ним. Я чувствую, что кто-нибудь из вас погибнет!

— Я бы отступился только в одном случае: если бы знал, что Груша любит Урусова. Но она любит меня! И я сделаю все возможное, чтобы вырвать ее из его власти, — словно приговор вынес молодой человек.

— Но мой брат очень хорошо стреляет, он почти шесть лет служил…

— Я тоже два года провел на Кавказе, сражаясь с дикими горцами, и стреляю не хуже Урусова.

— Вы с Константином оба с ума сошли! — выпалила в сердцах Татьяна.

— Мне надоел этот бесполезный разговор. Вы будите говорить? — сказал, раздражаясь, Андрей. — Как чувствует себя Груша?

— Я расскажу вам, — ледяным тоном произнесла княжна. — Но только из-за брата. Ибо эта девица погубит его. Если бы я не боялась за рассудок Константина, не стала бы помогать вам.

— Хватит, — снова грубо перебил ее Елагин. — Говорите, что знаете!

Княжна обиженно произнесла:

— Груша поправилась. Константин подсадил ее на опий, чтобы она была покорна. И не отходит от нее ни на шаг. По всему дворцу выставлена охрана и часовые у въезда в усадьбу.

Андрей слушал слова княжны, и лицо его становилось все жестче.

— Что еще вы знаете? — спросил он, когда Татьяна замолчала.

— Через неделю свадьба. Священник подкуплен моим братом и обвенчает их с Грушей. И тогда вам, Андрей Прохорович, не видать ее, — последнюю фразу княжна произнесла злорадным тоном.

— Это мы еще посмотрим, — произнес глухим голосом Андрей и исчез из кареты так же быстро, как и появился в ней.

Константин осторожно прижимал Грушеньку к себе и шептал ей на ухо что-то ласковое. Девушка, одетая в белое подвенечное платье и теплую песцовую шубку, сидела у князя на коленях. Крытые сани чуть покачивались на ухабах, и Урусов бережно удерживал девушку в сильных руках, чтобы она не соскользнула.

Князь вспомнил, как с утра собственноручно надел на Грушу белоснежное платье, расшитое жемчугом. Глубокий вырез открывал руки девушки, и Константин снова отметил, что жестокий кнут не задел ее прелестных плеч. Все шрамы были скрыты за тканью парчового платья и находились значительно ниже: на талии и спине. Волосы девушки ему удалось собрать в толстый длинный хвост. Надев на нее фату и шубку, он вывел ее из комнаты. Внизу уже ждали сани и десяток вооруженных дворовых мужиков, готовых ехать с князем в церковь.

Однако неожиданно появилась Агафья. Увидев Грушу в белом платье, женщина сразу смекнула, в чем дело. Она тут же бросилась к Константину и дико заголосила, пытаясь отцепить одурманенную девушку от князя. Урусов разозлился и приказал запереть Агафью. Несколько мужиков силой отволокли пожилую женщину подальше от парадной, а Константин смог со своей спутницей беспрепятственно сесть в сани. Но неприятный осадок от этого инцидента все еще остался в памяти князя.

Урусов понимал, что все его действия абсурдны, смешны и дики, но больной разум твердил ему, что только так он сможет навсегда завладеть Грушей. Он надеялся после венчания постепенно отучить девушку от опия и внушить ей, что теперь они навсегда будут неразлучны, как муж и жена. Вот если бы Груша еще забеременела его ребенком, уж тогда она даже не помыслила бы о том, чтобы оставить его. Ребенок привязал бы девушку к нему так сильно, что даже Елагин не смог бы разлучить их. Ведь ни одна женщина не захочет покинуть своих детей и жить вдали от них даже ради любви к другому мужчине. Так размышлял Константин, следуя в закрытых санях по заснеженной дороге.