Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– И где же они были?

– Сие дело семейное: Петр Григорьевич, несколько недовольный выбором сына, попытался похитить девицу и заключить в скит, да в монахини определить… – Шувалов внимательно взглянул на императрицу и поспешно добавил. – Все обошлось. Белов зла на отца не держит, сама же Збышева их помирить обещалась. Вряд ли получиться, но вдруг…

– И как сия девица из скита выбралась? – Елисавета Петровна заинтересовалась, явно ожидая услышать интересную историю. Начальник Тайной канцелярии не стал её разочаровывать:

– Сбежала при помощи офицера измайловского полка некоего Александра Левшина, верного слуги вашего императорского величества, попутно спалив лес и выровняв тем самым единственную дорогу. Жалобу монашки подавать отказались.

– Да что ж за девка-то! – императрица всплеснула руками. – Во дворце под руку с одним, в лесу – с другим! И за кого ее теперь замуж?

– Если будет позволено, ваше величество, – усмехнулся Шувалов, – то Збышеву лучше замуж за Белова отдать. Левшина же, дабы избежать прогулок по лесам в компании чужих невест, женить на фрейлине вашей, Дарье Сергеевне, а в качестве благодарности за службу девице в приданое имение дать и душ там пятьсот…

Рассумовский хмыкнул, а Елисавета Петровна сверкнула глазами.

– Ты, Александр Иванович, моими душами не разбрасывайся! Чай не казначей, – императрица потянулась за пером и бумагой. – Восемьсот дам. И имение под Псковом, рядом со Збышевским… Кстати, а что там за девка у Збышевой, которая все в казармы бегала?

– Там все благопристойно, ваше величество! Она к денщику Григория Белова бегала, они б давно повенчались, да хозяев сперва ждали. Но Григорий Петрович и Анастасия Платоновна им вольную дали… – граф вопросительно взглянул на государыню, на осерчает ли, но та лишь махнула рукой:

– Пусть их! Земли им тоже надобно дать! Как я понимаю, слуги верные, заслужили.

Шувалов поклонился, скрывая довольную улыбку.

– Есть еще одно, ваше величество, – заметил он, когда государыня, подписав бумаги, передала их Алексею Григорьевичу.

– Еще одно?

– Да. Еще одна ваша фрейлина, Лизетта, подала прошение выйти замуж за некоего помещика Волкова. Признаю, что девица повела себя в этой истории не слишком достойно, но зла она вам не желала… сам же Волков в заговоре замешан не был, хотя в крепости сидел…

– И на кой он ей? – Понимая, что доклад закончен, Рассумовский позволил себе вмешаться. – Он же теперь лыка не вяжет.

– Зато имение у него прекрасное, да и мужики там здоровые, крепкие. Глядишь, и наследник появится, – пояснил Шувалов.

Императрица расхохоталась:

– Хитер ты, Александр Иванович! Ладно, пусть выходит. И приданое я ей сделаю, не обижу!

– Благодарю, – Шувалов поклонился и вышел из кабинета.

Остановившись на крыльце дворца, граф с наслаждением втянул утренний воздух, пронизанный морским бризом, и зашагал к воротам.

Преображенцы, стоявшие на постах, провожали его приветливыми взглядами. Сейчас самый страшный человек империи виделся им героем. Скоро и это забудется, и имя Шувалова вновь будет внушать лишь страх и некое отвращение.

Карета ждала графа на площади. Он залез, устало откинулся на подушки.

– Трогай!

Дома царила благословенная тишина. Стараясь не скрипеть половицами, Шувалов прошел в спальню и с нежностью взглянул на женщину, мирно почивавшую на кровати. Рыжие волосы и белоснежная кожа выдавали в ней уроженку туманного Альбиона.

Официально Яков Брюс умер бездетным, и никто и не предполагал, что у него была дочь. Великий колдун влюбился в ведьму… граф никогда не спрашивал, отчего учитель и та ведьма не обвенчались. Возможно, Брюс боялся убийц, подосланных соперниками. Или же просто что-то помешало…

Именно незаконнорожденная дочь унаследовала от отца и его силу и его знания.

Лишь несколько записей в дневниках свидетельствовали об этом. Записи и само признание Брюса, когда Шувалов осмелился влюбиться в рыжеволосую красавицу, так часто гостившую у отца в Сухаревской башне.

Александр Иванович с нежностью посмотрел на свою жену. Веки спящей дрогнули.

– Саша? Ты вернулся? – пробормотала она, переворачиваясь на другой бок и подкладывая ладонь под щеку.

– Вернулся, – улыбнулся Шувалов.

– Вот и славно, – женщина вновь заснула, уверенная, что пока муж рядом, ничто не потревожит её спокойного сна.

Конец

Должность казначея в женском монастыре действительно пишется именно так.