Меган Фрэмптон - Как перевоспитать герцога

– Я знаю, что Роуз не может понять, почему я не могу там быть, – сказала она, – но вы это знаете. Вы знаете, что произойдет.

Он поднял глаза к потолку и шумно выдохнул, словно хотел воздержаться от того, чтобы не сказать что-то такое, что могло бы…

Впрочем, она понятия не имела о том, чем могли обернуться его слова. Она лишь видела, что по какой-то причине он не хочет их произносить.

– Вы не хуже меня знаете, какие снобы населяют «мой мир», как вы изволите его называть. Вас просто никто не заметит. Вы можете приехать тогда, когда я буду говорить с гостями, и уехать, когда я закончу. Все, что от вас требуется, это проследить за Роуз – я хочу быть уверенным в том, что с ней все будет хорошо.

Лили чувствовала, что колеблется, хотя она и считала его затею безумной. Как он мог так бездумно рисковать будущим дочери?

Он оказался еще более эгоистичным, чем ей думалось.

Ладно. Она сделает так, как он хочет. Но это в последний раз. Так что же, выходит, она уже приняла решение? Да, приняла, хотя и ругала себя за это на чем свет стоит.

Но как ему отказать, если только, увидев отца на чествовании, Роуз могла воочию убедиться в том, что он приносит пользу людям, как бы странно это ни звучало? Потом у Роуз появится новая гувернантка, у которой будет безупречная репутация или, что еще лучше, вообще никакой репутации; которую не придется одевать с головы до пят; которую ни к чему будет допрашивать и целовать тоже. Или ласкать. Или еще что-то в этом роде.

У него будет жена, образцовая леди, которая сможет прикасаться к его великолепной груди, чувствовать, как вздрагивают мышцы под пальцами, которая сможет заставить его забыться от страсти и погрузить пальцы в его волосы, гладить его по спине и…

– Я сделаю то, о чем вы просите, – поспешила сказать Лили до того, как мысли ее успели нанести непоправимый урон ее отчаянной решимости не впасть в отчаяние. Она поставила перед собой цель быть… нет, не быть счастливой – она не была настолько наивна, чтобы ставить перед собой недостижимые цели, но стать менее несчастной, и должна к этой цели стремиться. Каждый человек должен ставить перед собой цель и стремиться к ней, разве нет?

– Спасибо, – обрадованно произнес Маркус. – Я обещал Роуз, что вы поедете с ней, и я с трудом представлял, как смогу ей сообщить, что вы не можете.

Он потер ладонью щеку – именно так, как хотелось сделать ей.

– Я пришлю за вами карету в час. За вами зайдет Джон – лакей, вы его помните. Вы можете подождать в салоне, пока не подойдет время для моего выступления. А сразу после моего выступления можете уехать.

Похоже, он предвидел ее возражения и постарался, насколько это возможно, все уладить так, чтобы ей не к чему было придраться. Словно он хотел совершить доброе дело, но в его планах оказались сразу два добрых дела: показать Роуз себя в роли мецената и обеспечить Роуз той сопровождающей, какую хотелось девочке. Жаль, что эти два добрых дела входили в непримиримое противоречие друг с другом и не могли осуществиться одновременно.

Или все же могли? Лили решила, что если она наденет шляпу с широкими полями и одолжит плащ у одной из своих подруг, вероятность того, что ее узнают, будет сведена к минимуму. Поскольку единственным человеком, который мог бы узнать ее не по одежде, был…

– У меня только один вопрос, – сказала она как можно более непринужденным тоном. – Сестры мистера Смитфилда тоже будут присутствовать?

И вместе с ними их мужья.

Казалось, Маркус видел ее насквозь. Лили с трудом выдержала его взгляд.

– Насколько мне известно, нет, – проговорил он, покачав головой. – Число приглашенных лиц очень ограничено.

– Вот как, – произнесла Лили, чувствуя, как у нее отлегло от сердца. Облегчение, увы, тут же сменилось новой волной паники.

– Вы уже нашли мне замену? Я ведь только завтра вам понадоблюсь, да?

Он как-то очень странно на нее посмотрел, но все произошло так быстро, что Лили пришла к заключению, что ей только показалось, что она увидела в его лице нечто необычное.

– После завтрашнего дня вы мне больше не понадобитесь в качестве гувернантки, – сказал он. – Я обещаю.

Лили перевела дух.

– Ну что же. Тогда спасибо. Увидимся завтра, – кивнула она.

Лили смотрела, как он нахлобучил шляпу и накинул пальто. Она не сводила глаз с его длинных аристократических пальцев, которыми он с подкупающей ловкостью расстегивал самые мелкие пуговицы. Хотя, вполне возможно, пальцы у него были самыми обычными, и он делал ими самые обыденные вещи, а остальное – ее фантазии.