Меган Фрэмптон - Как перевоспитать герцога

Лили к намекам Аннабель относилась спокойно, как и к визитам мистера Смитфилда. Скорее всего, им двигало похвальное желание помочь ближнему, то есть ей, Лили, которая по каким-то причинам – наверное, Маркус как-то объяснил ее уход лучшему другу и даже дал ему адрес агентства, через которое ее нашел, – лишилась постоянного заработка. К тому же Лили видела, каким взглядом мистер Смитфилд провожал Кэролайн.

– Не засиживайся дольше восьми, – наставительно сказала Кэролайн, надевая плащ. – Позже на улицу выходить опасно. Помни, что жизнь важнее, чем рекламные листки.

– Я помню, – кивнула Лили. Рисковать жизнью она не собиралась, даже с разбитым сердцем. Глупость ее не была беспредельной.

Колокольчик на двери зазвонил часа через три после того, как Аннабель и Кэролайн покинули контору. Лили вскочила, посмотрела на часы и облегченно вздохнула, увидев, что восьми еще нет. Значит, она не нарушила данное Кэролайн слово. Но кто мог прийти в агентство в столь поздний час? Едва ли кто-нибудь из тех, кого Лили хотела бы видеть. Впрочем, ей сейчас никого видеть не хотелось.

Девушка потерла спину, затекшую от долгого пребывания в полусогнутом положении. Почти все листовки были готовы. Работать ей осталось от силы минут двадцать. Хотя в двадцать минут уложиться уже не получится. Сколько еще времени ей предстоит провести в конторе, зависит от того, кто стоял под дверью.

Колокольчик зазвонил вновь.

И еще раз.

Значит, под дверью находится тот, кто не намерен уходить, пока его не примут.

– Кто там? – недовольно спросила Лили, раздосадованная настырностью позднего посетителя.

– Маркус.

Лили застыла как вкопанная. Колокольчик продолжал звенеть.

Из-за двери донесся голос. Его голос – в этом сомнений не было.

– Лили, я знаю, что вы здесь, и я знаю, что вы одна.

Должно быть, возвращение Лили нынешней к Лили прежней уже состоялось, потому что ей очень захотелось язвительно у него поинтересоваться, знает ли он, что за платье на ней надето, раз уж он так хорошо осведомлен обо всем остальном. Впрочем, процесс возвращения не был завершен, потому что нынешняя Лили ни о чем таком его не спросила. Мысли ее и чувства были в смятении, а голова раскалывалась от вопросов – таких, к примеру, как: что он тут делает, и сможет ли она вынести эту новую встречу с ним, и всех прочих вопросов, что задает разбитое сердце.

При этом сердце ее сжалось так сильно, как никогда не смогло бы сжаться разбитое сердце. Выходит, что состояние ее сердца было не таким уж безнадежным. Его еще вполне можно было починить.

– Вы собираетесь меня впускать? Начался дождь.

Какие знакомые интонации! Все тот же надменный, не допускающий возражений тон. И значит, он был все тот же – он остался тем самым мужчиной, которого она любила.

То есть, поспешила поправить себя Лили, он был тем мужчиной, которого она раньше любила.

И все же она любила его и сейчас. Все еще любила его. И всегда будет любить.

Но ему об этом знать не обязательно, верно? В угаре страсти они не признавались друг другу в своих чувствах, если не считать признанием нечленораздельные стоны и всякие там «О да!».

– Хорошо, – сказала она как можно суше, чтобы в голосе не было ни намека на страсть.

Отодвинув засов, Лили медленно приоткрыла дверь, затаив при этом дыхание.

Она совсем забыла, насколько он высок. Тулья его шляпы оказалась выше дверного проема, и ему пришлось пригнуться, чтобы войти.

Лили смотрела на него во все глаза, потеряв дар речи. Маркус нахмурился, снял шляпу и стряхнул капли дождя с пальто, забрызгав весь пол в конторе. И тогда девушка уставилась уже на мокрые пятна на полу. Она пыталась заставить себя дышать ровно, пыталась вспомнить о том времени, когда она еще не была в него влюблена, чтобы вернуться в то давнее (или не очень) состояние.

Когда она наконец осмелилась поднять на него глаза, оказалось, что он смотрит ей в лицо с тем особым пристальным вниманием, которое тут же лишило ее всякого самообладания. Да что там самообладания, Лили вдруг утратила способность дышать. Может, ей и не придется ничего ему говорить. Она просто задохнется и тем решит все проблемы.

– Приятно встретиться, мисс Лили.

«Мисс Лили». Итак, они вернулись к формальным отношениям. Взгляд его диссонировал с этой формальностью, но это не имеет значения. Ей ведь не на что обижаться, верно? Тогда почему же ей обидно и больно?

– Спасибо, ваша светлость.

Она ждала. Пауза затягивалась. Когда пауза слишком затянулась, Лили, подражая самому устрашающему из его взглядов, приподняла бровь.