Элизабет Бикон - Скандал в семействе Уинтерли

— Я хотела задать вам тот же вопрос, — резко сказала она, стараясь держаться, как уверенная в себе светская дама.

— Бал ее светлости в той стороне, мисс Уинтерли, — ответил он, и Ив почувствовала, как маленькое озерцо теплоты в душе, с которой она не могла справиться, превратилось в лед. Его холодный тон заставил ее вздрогнуть. Во взгляде мужчины, брошенном на ее открытые икры и лодыжки, мелькнуло ледяное неодобрение. Он поспешил отвернуться, как будто она его оскорбила.

— Вы пользуетесь преимуществом, зная мое имя, сэр, — сухо отозвалась она.

— Картер, мэм, — неохотно представился незнакомец.

— И о чем это должно мне сказать?

— Меня прислал герцог Линейр, чтобы я просмотрел библиотеку Дернли, упаковал книги и отправил их в Линейр-Хаус или переплетчикам.

— Что ж, это хорошее собрание, а лорд Дернли в отчаянном положении, — подтвердила Ив, но потом в недоумении подумала, какой бес тянет ее сегодня за язык.

— Его отец был большой эрудит, — согласился мужчина, цедя каждое слово, словно ему жаль тратить их на такую, как она.

— Видимо, сын не пошел в отца. — Ив с трудом сдерживала раздражение. После того, что ей пришлось вытерпеть на этом вечере, она не собиралась утруждать себя лживой вежливостью. Вдобавок она ощущала на себе волны враждебности, исходившие от этого человека после того, как он, как следует рассмотрев мисс Ивлин Уинтерли, очевидно, решил, что она ему совершенно не нравится.

— Лорд Дернли — хозяин дома, где я живу, — упрекнул он ее, как будто она не знала, что неприлично плохо отзываться о человеке, находясь под его крышей.

— И значит, не подлежит критике? Мне стоит нанять вас, чтобы в минуты недовольства собой и миром я могла прийти в библиотеку отца, а вы шептали бы мне на ухо о том, как я прелестна, талантлива и совершенна.

— Это было бы совсем неподходящее занятие для меня, — опрометчиво бросил он.

Значит, вот как он о ней думал?

— Прошу меня извинить, мисс Уинтерли. Я уверен, найдутся десятки благовоспитанных джентльменов, готовых наперебой отдавать должное вашей элегантности, красоте и уму, — снисходительно добавил он, как будто это могло улучшить ей настроение.

— Раз уж мы составили впечатление друг о друге и откровенно высказываем его, то я скажу, что вы, должно быть, циник и якобинец, Картер. Чем объяснить вашу враждебность к даме, которую вы не знаете, если не тем, что вы что-то имеете против моей семьи? — требовательно спросила Ив, внезапно почувствовав, что очень устала быть дочерью Памелы Уинтерли. Сегодня ей этого хватило и без уколов со стороны незнакомцев, полагавших, что она это заслужила.

Кольм пытался сдержать злость, но ее неприбранный вид, словно она только что выпорхнула из объятий любовника, заглушал голос рассудка. Перед ним сидела совсем не такая Ив Уинтерли, какой он видел ее входящей в холл Дернли-Хаус. Тогда она выглядела темноволосой версией Снежной королевы, холодной и отстраненной. Сейчас она была растрепанной, раскрасневшейся, и его тянуло прикоснуться к ней, но не для того, чтобы понять, что она живая, а чтобы продолжить то, чем она занималась, видимо, с тем счастливцем, с которым целовалась в заброшенной оранжерее в конце коридора.

Кольм почувствовал, что думает словно ревнивый любовник. Но как такое могло быть, ведь он даже не знал ее? И все же ему хотелось оказаться на месте того, кто нарушил ее холодное совершенство. Если бы это он заставил ее бежать по пыльному коридору в поисках самого уединенного места в этом старом доме, чтобы привести себя в порядок после их любовного свидания, то сейчас он чувствовал бы себя гораздо лучше. Одна только мысль, что он мог быть тем, чьи поцелуи заставляли ее прелестную грудь вздыматься и опускаться с каждым вздохом, вызывала у него возбуждение. Хотя бы на миг ощутить в своих объятиях ее теплое податливое тело… «Нет, не смей, не смей даже думать об этом», — пытался он урезонить проснувшегося внутри безумца.

Стоило Кольму лишь краем глаза подсмотреть, как отличается светская маска мисс Уинтерли от ее истинного лица, как его кольнула острая ревность. Она определенно намеревалась следовать путем своей злополучной матери…

— Как я могу иметь что-то против ваших родных, когда я их не знаю? — спросил Кольм, стараясь придать своему голосу бесстрастность и одновременно обуздать свои чувственные фантазии.

— Откуда мне знать как?

— Очевидно, что никак.

— Тем не менее вы относитесь с предубеждением и ко мне, и к ним и, похоже, даже не считаете нужным это скрывать. Вы слишком дерзки для простого библиотекаря, мистер Картер, — сказала Ив, намеренно устремив взгляд на шрам у него на лбу, что всегда вызывало у Кольма защитную реакцию.