Тимери Мурари - Арджуманд. Великая история великой любви

Постукивания дундуби служили еще и сигналом, по которому просыпался наш дом. Знакомые звуки, всегда одно и то же. По этим звукам я догадывалась о том, что происходит в доме: рабы разводят огонь на кухне, спеши-спеши — ритмично шуршали метлы, в нижних комнатах переговаривались мужчины.

Слышно было, как во внутренних покоях о чем-то шептались мама, бабушка и тетя. Сегодня в их голосах я различала новые нотки, какое-то волнение, будто и их разбудил гром.

— Ты проснулась, Арджуманд? — позвала мама.

Я думала, что одна предвкушаю что-то необычное, и была разочарована, обнаружив похожее настроение у многих.

Обычно гарем просыпался вяло, нередко у женщин уходило полдня на то, чтобы совершить омовение и одеться. Однако сегодня в занане царил радостный переполох. Слуги и рабы совсем забегались: они что-то переносили, роняли и снова тащили; Мехрун-Нисса, моя тетушка, давала одно указание, мама другое, бабушка — третье, да и остальные родственницы, и жены наперебой отдавали приказ за приказом. Ах вот в чем тут дело: из комнат сносили ларцы с драгоценностями, рулоны шелковых тканей, шкатулки из серебра, нефрита и слоновой кости — ну как же, сегодня вечером при дворце устраивали мина-базар ! Подобно комете, он врывался в нашу жизнь раз в году, поздней весной, приводя в сильнейшее волнение всех обитательниц гарема.

— Что же ты не готовишься? — спросила меня Мехрун-Нисса.

— Разве я тоже иду?

— А почему бы и нет? Ты ведь уже большая. Может, кто-нибудь тебя заприметит и предложит выйти за него!

В 1017-м мне исполнилось двенадцать, до брачного возраста оставалось совсем немного. Единственная дочь у родителей, я вела уединенную, малоинтересную жизнь. Образования, которое мне дали (чтение, письмо, рисование, музыка, немного истории и Коран), было вполне достаточно для будущей жены знатного человека. Замужество, подготовленное родителями, наверняка окажется скучным союзом двух богатств и двух судеб. Такое будущее неизбежно… но я, конечно, мечтала о романтической любви, все девочки об этом мечтают.

— …или что-нибудь другое предложит, — игриво заметила одна из моих старших родственниц, вызвав взрыв смеха.

— Мне нечего выставить на продажу, — сказала я, совсем не обидевшись.

— Продавать можно что угодно — фрукты, пряности, резные статуэтки… Всякий товар пойдет. Хотя, конечно, — лукаво подмигнула мне тетушка, — если у тебя на прилавке будут стоящие вещи, это привлечет внимание вельмож, а может, и самого правителя.

— А что ты собираешься продавать? — поинтересовалась я.

— Золотые украшения и шелка, что я сама расписала. — Погрузив руки в ларец, Мехрун-Нисса зачерпнула изумрудные и алмазные ожерелья и браслеты, кольца с рубинами и сапфирами и тут же небрежно бросила их обратно. — Как ты думаешь, они достаточно хороши? — Ее черные брови слились в одну прямую линию.

— Лучше и быть не может! — воскликнула я.

Тетушка пожала плечами, словно сомневаясь, потом перевела взгляд на меня. Она была властной женщиной — и при этом очаровательной! Любого, кто не подчинялся ее желаниям, запросто могла обольстить, обмануть, а то и запугать. Даже полководец Шер Афган, чье мужество на поле брани считалось неоспоримым, умолкал в ее присутствии. Тетушка хотела блистать, и ей это удавалось. Сумей она сдернуть с неба луну и звезды, те бы тоже лежали среди драгоценностей, насыпанных в ларец…

— Вот что я тебе скажу, Арджуманд. Туда ведь приходят не только покупать, но и поглазеть на нас. Они будут смотреть, смотреть, да так и не расхрабрятся…

— А где еще на нас можно взглянуть? Простые рыночные торговки открывают лица миру и расхаживают, где им заблагорассудится, а мы, затворницы, всю жизнь проводим в клетке! — сердито сказала я.

— Лучше скрывать лицо, а самой видеть все. Это заставляет мужчин постоянно думать о нас, мечтать…

— Только это им и остается! А кто еще будет на базаре, кроме падишаха?

— Многие вельможи… — Тетушка заговорщически понизила голос: — Возможно, даже сам принц Шах-Джахан. Кто знает, какие удивительные события могут произойти сегодня…

Всех женщин охватило волнение, но Мехрун-Нисса, казалось, была особенно воодушевлена. Уж не забыла ли она о своем браке и о маленькой дочурке? — подумала я, глядя на раскрасневшиеся тетины щеки. Но вскоре эту мысль сменила совсем другая: «Нет ли у нее и для меня кого на примете?»

— А каких событий ты ожидаешь? — не выдержав, спросила я.

— Каких? Да я просто болтала! — беззаботно ответила тетя. — Скажи-ка мне лучше, где Ладилли?