Тимери Мурари - Арджуманд. Великая история великой любви

За властителем следовали два человека: один нес лук и колчан со стрелами, другой — книгу. Мальчик-абиссинец нес чернильницу и перо: Джахангира отличала страстная любознательность, и он требовал от подданных фиксировать каждое впечатление, каждую свою мысль.

Мой скромный прилавок располагался в стороне от входа, в тени дерева ниим [14] Ниим, или азадирахта индийская ( Azadirachta indica ) — дерево семейства мелиевых, имеет разнообразное медицинское использование и служит источником инсектицидов. . Палатка тетушки, Мехрун-Ниссы, была у фонтана, на самом видном месте. Я перекладывала свои украшения и так и этак, но тщетно: никакими усилиями невозможно было придать этой жалкой кучке хоть сколько-нибудь привлекательный вид. Серебряные побрякушки одиноко лежали на синем коврике.

— Кто такое купит, Иса?

— Какой-то очень удачливый человек, агачи. Я это чувствую.

— Надо быть глупцом, чтобы купить такое… Любой прилавок на этом базаре принесет ему больше удачи…

Вельможи свободно прохаживались вдоль прилавков, теперь они уже не следовали за властителем. В присутствии незнакомцев я немного смущалась, ведь на мне не было покрывала, и все же я чувствовала себя счастливой: ведь я давно мечтала сюда попасть!

Всего одна ночь, как это мало… В своих мечтаниях я воспаряла очень высоко, но в то же время помнила, что… к лапке привязана веревка.

Мои фантазии прервал дедушка.

— А ты хорошо спряталась, Арджуманд.

— Такое уж место мне дали. Я здесь, наверное, младше всех…

Он рассмеялся:

— Зато красивее многих!

Мой дедушка всегда так говорил, и я любила его. Он был спокойный и добрый, никогда не ругал меня; и он, насколько я понимала, был хорош собой: высокого роста, изящный, глаза цвета вечернего неба, как у меня.

— Ты купишь что-нибудь? Ну, пожалуйста! Больше ведь никто ничего не купит, — взмолилась я.

— Нет, повезти должно другому мужчине. Просто еще не время, моя дорогая. — Потом он прошептал: — Но если все они окажутся глупцами, обещаю, я вернусь и куплю твое добро. Назначишь мне хорошую цену, договорились?

— Я видела тебя с падишахом…

— Да. Он снизошел к моей ничтожной персоне…

— Так о чем же вы разговаривали? Он возьмет тебя на службу?

— Потом скажу.

С заговорщицким видом ущипнув меня за щеку, дед ушел. Другие мужчины, посматривая в мою сторону, перешептывались и пересмеивались, но подойти ни один не решился. Мои соседки, подобно торговкам на придорожных базарах, кокетничали, подзывая их к прилавкам, но я так не могла. Вместо этого я наблюдала за тем, что происходит. От моего взгляда не ускользнуло, как Джахангир задержался у прилавка Мехрун-Ниссы, выбрал какую-то безделицу, потом шепнул что-то тетушке и двинулся дальше. Она казалась совершенно счастливой, но вскоре переключилась на других покупателей.

В этот момент я почувствовала на себе чей-то взгляд. Взгляд был настойчивый, звал обернуться. Я едва ли не физически ощущала его прикосновение. Внезапно меня охватила слабость, борясь с ней, я повернула голову и увидела принца Шах-Джахана.

Он стоял у палатки в соседнем ряду. В палатке мерцала свеча, в неровном свете которой поблескивали грустные угольно-черные глаза. Прочитав в них волнение робкого мальчика, я поняла, что причина этого волнения… я сама… Так вот что означает приснившийся мне гром… И алая искра… Это не кровь, не шелк, а пунцовый тюрбан наследного принца! Там, во сне, я, кажется, протянула руку, чтобы коснуться незнакомца, и он потянулся ко мне — как к другу, как к единственной, кто может разделить его одинокое существование… А наяву, что будет наяву?

Шах-Джахан пошевелился и исчез из поля зрения. Настала моя очередь испугаться — внезапно я лишилась надежды, о которой миг назад и подозревать не могла. Растерянно озираясь по сторонам, я всматривалась в узкие проходы, заполненные вельможами и смеющимися женщинами. Мысленно я осыпала их проклятиями и больше всего желала, чтобы они сейчас же исчезли с лица земли. А потом я увидела, как принц, запыхавшись, локтями пробивает себе дорогу.

Мое сердце забилось ровнее, и я начала погружаться в свое нежное, теплое сновидение.

Я — принц Шах-Джахан, уже не мальчик по имени Хуррам, но Владыка мира и наследник падишаха Джахангира. И хотя мне пока пятнадцать, сегодня я почувствовал себя взрослым: отец позвал меня посетить мина-базар. В предвкушении этого события я трепетал от волнения: приглашение отца говорило о том, что я окончательно выбран наследником необъятной империи, братьям придется посторониться.