Лора Мартин - Как завоевать шейха

Ах, мисс Тэлбот… Рэчел… Малик не знал, как себя вести. После их поцелуя под звездами в пустыне он старался относиться к гувернантке своих детей как обычно, только у него ничего не получалось. Он или обращался к ней с преувеличенной вежливостью, так что даже Хаким находил его поведение странным, или был слишком фамильярен. Иногда он ловил себя на том, что уже довольно давно смотрит на ее губы, размышляя, когда они снова сложатся в чарующую улыбку, или водит кончиками пальцев по своему рукаву, представляя, что это ее шелковистая кожа.

– Она сказала, что Аахил и Амира могут взять книги для чтения, потому что моя первая поездка на лошади для нее слишком важна, и она не может ее пропустить.

Малик кивнул. Ему было интересно, не делает ли Рэчел то же самое, чем он много раз занимался за последнюю неделю, – ищет повод его увидеть. Идея ему очень понравилась. Он почувствовал возбуждение, но быстро взял себя в руки. Вполне возможно, Рэчел всего лишь хочет поддержать Хакима. Она полюбила его детей, как своих, и, кажется, точно знает, что им необходимо в каждый конкретный момент.

– Давай пойдем за лошадью, – сказал Малик, снова переключив внимание на сына. Сегодня он должен был помочь маленькому принцу преодолеть свой страх перед лошадьми.

– Могу я посмотреть? – спросила Рэчел, и Малик остановился.

Хаким немедленно вывернулся из рук отца, побежал к гувернантке, схватил ее за руку и потянул за собой, все время что-то возбужденно болтая. Малик улыбнулся. Волнение сына было заразительным. Какая-то часть его собственного волнения была вызвана перспективой провести утро с Рэчел.

В конюшне их уже ждал грум с конем Малика и маленьким симпатичным меланхоличным пони, который спокойно жевал пучок сена. Когда они вошли, Хаким отпустил руки Рэчел и отца и побежал к пони.

– Я назову его Дракон, – сообщил Хаким.

Малик взглянул на мирное и послушное животное и взъерошил волосики сына.

– Пусть будет Дракон. Имей в виду: очень важно, чтобы лошадь тебе доверяла. Только тогда ты можешь на нее садиться.

Хаким серьезно кивнул и стал осторожно гладить пони по носу.

– Привет, Дракон. Я Хаким. Обещаю, я буду добр с тобой.

Малик заметил, с какой любовью Рэчел смотрит на малыша, и порадовался, что его детям здорово повезло с гувернанткой.

– Вот и хорошо. А теперь давай посадим тебя в седло и начнем с медленной прогулки.

Малик подсадил Хакима в седло и поставил его ноги в стремена. Хаким стиснул ручонками поводья, и Малику потребовалось некоторое время, чтобы уговорить малыша слегка расслабиться.

– Начнем прогулку?

Малик вывел Дракона из конюшни во двор.

– Ты выглядишь так, словно родился в седле, – похвалила Рэчел, и малыш засиял от гордости.

– Ты готов к самостоятельной поездке? – спросил Малик. – Я буду рядом.

Хаким выглядел взволнованным, но кивнул, и Малик отпустил уздечку. Послушный пони продолжал идти вперед с той же скоростью.

– У меня получилось, – прошептал Хаким. – Я еду на лошади.

Урок продолжался еще около получаса, и Малик заметил, что Хаким начал уставать. Тогда он снял малыша с лошади и поставил на землю. Хаким обнял отца и на секунду крепко прижался к нему.

– Спасибо, папочка. Это лучший день в моей жизни.

Только теперь Малик понял, что никогда раньше не проводил время с одним из детей – только со всеми вместе. Наверное, это хорошая идея проводить время со всеми по очереди. Так каждый будет чувствовать себя особенным и любимым.

– Ты сегодня совершил очень хороший поступок, – сказала Рэчел Малику, когда он начал расседлывать пони.

Хаким убежал во дворец, чтобы умыться перед обедом, и, кроме шейха и гувернантки, в конюшне никого не было.

– Не знаю, как мне не пришло в голову научить его ездить верхом раньше.

Рэчел взяла щетку и начала чистить благодарного пони, пока Малик убирал экипировку. Несколько минут они работали молча, и в воздухе стало ощущаться напряжение, электрический разряд, шипевший и сверкавший между ними.

Малик искоса поглядывал на Рэчел, пытаясь определить, что в ней так сильно его притягивает. Она, безусловно, красива: густые волосы, теплые карие глаза. Она добра и заботлива – и к детям, и к нему. Он уважал ее уверенность и позитивное отношение к жизни. Однако было что-то еще, глубокое, что он не мог выразить словами. Это что-то заставляло желать ее, стремиться назвать своей, сделать так, чтобы больше ни один мужчина не посмел взглянуть на нее.

Все это было в высшей степени нелепо. Он не имел никаких прав на Рэчел, не мог настаивать, чтобы больше никто на нее не смотрел. Он не мог дать ей любовь и брак. Он уже однажды пытался быть мужем, и эта попытка завершилась катастрофой. Что касается любви, Малик в нее не верил. Он верил в обязанности и долг, но уж точно не в любовь. Алия верила в любовь, которая принесла ей годы сердечной боли и безвременную смерть.