Екатерина Бэйн - Похищение [СИ]

Но все-таки Клэр решила его выслушать, потому что это была все же какая-никакая информация, а любая информация не бывает лишней, тем более, в той ситуации, в которой она оказалась. Может быть, попробовать усыпить бдительность графа, не дать ему догадаться об ее далеко идущих планах, и изобразить испуг и растерянность? Пусть граф думает, что она очень боится и не знает, что делать. Хорошая идея, только делать это следовало с самого начала. А теперь уже поздно.

— Значит, господин герцог велел вам похитить меня и привезти сюда? Я правильно вас понимаю?

Граф кивнул, слегка поморщившись. Должно быть, прямота, с которой это было сказано, ему не понравилась.

— Очень странно, — продолжала Клэр в том же духе, — я прекрасно помню то впечатление, которое на него произвела, и оно ни коим образом не такое сильное.

— Вы еще слишком неопытны, мадемуазель, — граф покачал головой, — чтобы разбираться в таких вещах.

— Возможно. Но это уже слишком. Зачем столь важному человеку, как герцог, похищать девушек? Он может щелкнуть пальцами, и любая прибежит сама.

Франсин на мгновение зажмурилась от ужаса. Что болтает эта несносная девчонка?

— Вы не прибежите.

Клэр издала смешок.

— Нет.

— Поэтому вас и похитили.

— Господи, это звучит просто дико. И что же мне теперь делать?

— Всегда найдется какой-нибудь выход.

Клэр и сама так думала, но графу об этом знать было не обязательно.

— Итак, граф, помимо вашего сочувствия, что еще вы можете мне предложить?

— Я должен был прийти сюда для того, чтобы убедить вас смириться, а также подготовить к тому, что вас ждет, мадемуазель. Но поступать так я не собираюсь, поскольку мне это глубоко неприятно. Я вовсе не последний негодяй, мадемуазель и у меня есть совесть. Мой господин — человек… м-м… сложный, он привык, что все его желания исполняются незамедлительно, и если это не так, то гнев его будет ужасен. Я был свидетелем значительной части его, так сказать, подвигов, но то, что он собирается сделать сейчас, допустить не могу. Поверьте, мадемуазель, когда я услышал, что он собирается сделать с дочерью моего друга то, что он обычно проделывает с остальными, меня обуял ужас. Я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы ему помешать. И я так поступлю. Так что, мадемуазель, будьте спокойны, с вами все будет хорошо.

Клэр слушала его со все возрастающим изумлением. Портрет человека, которого изображал граф, слишком уж разительно отличался от того, что она сама могла наблюдать на приеме. Словно это было два совершенно разных человека. А может быть, дело именно в этом? Может, ее похитил какой-нибудь другой герцог? Хотя, у них в округе один герцог, и именно в его замок ее и привезли. Ведь не одалживает же он свой замок другим герцогам для похищений. Сама эта мысль уже была достаточно абсурдна.

— И как вы собираетесь ему помешать? Вы говорите, что не могли его ослушаться.

— Выход один — бегство, — произнес граф.

Девушка посмотрела на него с удивлением. Неужели, он прочитал ее мысли? Ведь это именно то, чем она собиралась заняться.

— Моего господина сейчас нет здесь, — продолжал ее собеседник, — и он будет отсутствовать еще некоторое время. Возможно, неделю или чуть больше. Но он непременно приедет. Поэтому нам нужно осуществить свое намерение раньше, чем это случится.

— Но это ведь не так просто?

— Совершенно верно. Я не могу открыто выпустить вас отсюда и отвезти домой. Помимо всего прочего, вас именно там и будут искать в первую очередь. И еще одно. Когда мой господин обнаружит ваше отсутствие, он будет очень разгневан.

— Так, подождите, — остановила его Клэр, — вы хотите сказать, что герцог силой ворвется в наш дом для того, чтобы найти меня и отволочь обратно? На глазах у моего отца? Это невозможно.

— Вы плохо знаете этого человека, мадемуазель де Каванте.

— Да вы описываете не человека, а какого-то маньяка. Герцог — не маньяк. Он вполне адекватен.

— Повторяю, мадемуазель, вы его совсем не знаете. Поверьте, он именно так и поступит. И его не остановят никакие правила и догмы. Он возьмет то, что должно принадлежать ему, невзирая на немыслимость задуманного. Можете мне поверить, то, что ваше похищение было обставлено столь осторожно, говорит о некоторой деликатности.

— Неужели? — изумилась Клэр, — если это называется деликатностью, то что же тогда бесцеремонность, хотела бы я звать?

Франсин за ее спиной негромко кашлянула.

— Я понимаю вас, мадемуазель. Именно поэтому я и предлагаю бегство. Причем, совершенное бегство. Нужно убежать так, чтобы мой господин никогда не сумел бы вас найти. И я помогу вам это сделать.