Кинли Макгрегор - Покорение горца [Брэйден и Мегги]

Шотландец приподнялся на локтях и увидел стоявшего в дверях Руфуса. Губы его были искажены гневом, лицо графа пылало ярче, чем угли в костре, отчего седина ухоженной бороды еще сильнее бросалась в глаза.

Брейден проворчал себе под нос:

— Ну почему едва захочешь слегка поразвлечься, так сразу набрасывается какой-нибудь жаждущий твоей крови разъяренный отец, брат или муж?

«Если бы ты, братишка, сперва женился на женщине, а уже потом прыгнул в ее постель, у тебя бы не возникло такой проблемы», — прозвучал в голове знакомый голос, заставив Макаллистера вздрогнуть.

Ох, да что его брат Син вообще мог знать об этом? Ведь он также как и Брэйден, давно и упорно избегал священных уз брака.

Пайети с пронзительным негодущим воплем соскользнула с шотландца. Ее сестры забились в ближайший угол комнаты, и их дрожащие в свете камина и сальных свечей тени заплясали на стене.

Горец с искренним сожалением вздохнул. Что ж, по крайней мере, до этого момента точно было весело.

И что прикажете поделать с этими мужьями? Ну почему никогда нельзя полагаться на их слово, когда они заявляют, что уезжают в другую страну?

Казалось бы, мужу следовало проявить большее уважение к своей жене и не врываться к ней без доклада. Ведь это откровенная грубость!

— Да как ты посмел? — прорычал Руфус, стремительно влетая в комнату. В самом ее центре, уперев руки в бока, уже стояла Пайети.

— А как посмел ты? — закричала она в ответ, наступая на своего разгневанного мужа. Граф ринулся было к оскверненному супружескому ложу, где лежал Брэйден, но графиня поймала своего благоверного за край его сюрко и развернула к себе лицом.

— Ты говоришь мне, что уезжаешь, только для того, чтобы явиться именно в тот момент, когда я решаю немного поразвлечься. Я начинаю думать, что ты лжешь мне нарочно, только ради того, чтобы всякий раз, неожиданно возвращаясь домой, проткнуть копьем или мечом очередного мужчину, которого я покорила!

При этих словах брови Макаллистера удивленно взлетели вверх: вот как? Так сколько же мужчин уже «покорила» графиня до него?

Сощурив глаза, в которых еще пылала ярость, Руфус прошипел:

— Женщина, клянусь: я бросил бы тебя уже в первую неделю после нашего венчания или избил так, что ты не поднялась бы с постели, если бы не богатство твоего отца и уверенность, что он станет после этого моим смертельным врагом.

— До чего же хорошо, что у меня такие родственники, — парировала она и, указав на шотландца, всё еще лежащего на кровати, добавила: — Знаешь, я уже начинаю подозревать, что тебе нравится протыкать этих молодых мужчин просто мне назло.

Руфус в гневе выпятил грудь:

— У меня не было бы ни малейшей причины протыкать их копьем, если бы они сперва не насаживали на свои копья тебя!

«Эх, если бы мне на самом деле удалось сегодня зайти так далеко с этими тремя прелестницами!» — подумал с сожалением Брейден.

Увы, время для появления старым графом было выбрано неудачно. По правде говоря, шотландский любезник еще даже поцеловать графиню не успел.

Он медленно встал с кровати:

— Пожалуй, мне пора откланяться.

— Пожалуй, тебе пора умереть! — произнес жестко Руфус, оттолкнув в сторону жену.

Горец и раньше не раз попадал в схожие ситуации, поэтому знал, что главное в таком случае — не паниковать. Воистину, спасти его голову от расставания с плечами сейчас могло только хладнокровие.

И уж точно, последнее, чего он хотел, — это умереть на английской земле. Если ему и суждено погибнуть, то, во имя всего святого, пусть это случится, когда его ноги касаются шотландской почвы. А еще желательно, чтобы при этом шотландская девушка стонала над ним от горя. Ну, или под ним. От страсти.

— Я бы предпочел отложить встречу с Создателем еще на несколько лет, если, конечно, ты не возражаешь, Руфус, — миролюбиво произнес Брейден.

— Тогда тебе следовало бы держать руки подальше от моей жены, — рявкнул в ответ граф.

Вообще-то, Брейден, ублажая сегодня графиню, даже не успел пустить свои руки в дело, но сейчас был явно неподходящий момент указывать на это графу. К тому же, такое поведение недостойно рыцаря и еще больше скомпрометировало бы даму. Несмотря на всё свое нахальство, юная графиня все-таки нравилась любвеобильному горцу, и он ни в коем случае не хотел причинить ей вреда.

Руфус выхватил свой меч из ножен, а Пайети в это время предусмотрительно отступила в тот же угол, где уже прятались ее сестры.

Шотландец быстро прикинул расстановку сил.