Наталья Алферова - Зов Аспидной горы. Сказание об Орской яшме [СИ]

Граф был весьма доволен.

— Ай, и хороша! — воскликнул, любуясь чаркой. — Потешил ты мне душеньку, голубчик, потешил.

Заплатил граф щедро. А когда рассчитывался, углядел острым взглядом серьги. Похвалил:

— Чудесная вещица. Такие только любимым дарить.

Егор, сам не зная, почему, рассказал Его Сиятельству о своих намерениях. Граф умел к себе людей расположить. Глаза вельможи заискрились задором. Он сказал:

— Хотел я тебя, мастер, сверх уговора наградить за умельство, да лучше сделаю. Поехали со мной. Мне в Малую Орду по делам. Так я заодно тебе ханскую дочь сосватаю. Ты только у батюшки своего благословенье получи.

Как в семье узнали, куда Егор собрался, мать взвыла, Матрёна носом захлюпала, слёзы утирая. Да отец быстро их приструнил:

— А ну, цыть, бабье племя! Егорше большая честь оказана, сам граф сватом будет. А ты, сынок, езжай. Примем твою киргизку. — Старик подошёл к красному углу, перекрестился, снял икону, вернулся и благословил приёмного сына в дорогу.

Граф ехал в открытом легком возке. Чиновники в карете. Егор вместе с выделенными комендантом в сопровождение казаками — верхом. В юрту хана граф мастера взял с собой. Недовольство чиновников он, словно, не замечал. А, может, и впрямь не замечал.

По восточным обычаям хан и граф обменялись подарками и длинными цветистыми восхвалениями друг друга. Затем гостей ждал достархан. Низенький столик ломился от яств. Хан, крупный мужчина с непроницаемым лицом лишь раз взглянул на мастера. Зато его сын не сводил с Егора раскосых чёрных, пылающих злобой глаз. В отличие от отца, он скрывать чувства не умел.

Егор с нетерпением ждал начала сватовства, казалось, до него никогда дело не дойдёт. Граф начал издалека, нахваливал хана, детей хана, знаменитых скакунов хана. Потом похвалил мастера и только потом попросил отдать дочь за Егора. Хан внимательно выслушал и ответил, что рад бы угодить столь высокому гостю, но не может. На какое-то мгновенье сквозь маску равнодушия мелькнул лучик торжества.

— Карлыгаш отдана в жёны Мадали из Среднего Жуза, — объявил хан.

Егор вновь почувствовал себя пленником, которого волоком тащат по земле, сдирая кожу. Граф незаметно похлопал мастера по плечу и тот опомнился. Чужими непослушными губами попросил хана принять в дар блюдо и передать Карлыгаш серьги как свадебный подарок. Обратный путь запомнился плохо. У Яшмовых увалов Егор отстал от остальных. Оставив коня у подножья, поднялся к киргизским могилам и долго рыдал, прижимаясь к тёплым камням.

В ночи полнолуния Виктору всегда спалось плохо. Особенно в начале лета. Но лишь спустя время он понял, это как-то связано с днём рождения дочери. Он совсем, было, решился поговорить с ней, но Айслу, прибежавшая из библиотеки, опередила восклицанием:

— Папуля, я тебя так люблю! Можно с нашими в парк? Ну, пожалуйста! А денежек дашь?

После парка вся шумная компания заявилась к Беловым в гости. И Виктор опустошил холодильник, угощая растущих и потому не обделённых аппетитом подростков. Признание решил отложить на следующий день. Полночи ворочался, обдумывая, что и как сказать. Заснул под утро. Проснулся, как от толчка, спросонья протянул руку к Рите и только потом осознал, что они расстались. Царапающее душу сожаление подавил железным аргументом: она нам не подходит.

Предстоящий разговор с четырнадцатилетней дочерью нервировал. Виктор умудрился два раза порезаться при бритье и обжечь руку, при приготовлении завтрака. Айслу быстро съев картофельное пюре с сосиской, отправилась в свою комнатку. Отец взял шкатулку и последовал туда же. Девочка уже увлечённо переписывалась с друзьями. Её гибкие пальцы порхали над клавиатурой. Все заготовленные фразы как сквозняком выдуло из головы.

— Айслу, есть разговор, — произнёс Виктор. И, словно бросаясь с обрыва в реку, выдохнул: — Ты приёмная дочь.

Девочка повела себя неожиданно, соскочила со стула, взяла отца за руку, подтащила к большому зеркалу на дверке шкафа и спросила:

— Па, тебе ничего не кажется странным?

Зеркало услужливо отразило высокого светловолосого голубоглазого мужчину и смуглую девочку-девушку азиатской внешности.

— Нет, а что? — растерялся Виктор.

— Потрясающее сходство! Когда я в детстве звала тебя «папа», пол-улицы оборачивалось, а вы с бабулей всем говорили, что я похожа на маму, твою бывшую жену?

Отец кивнул, было такое дело, когда он с маленькой дочкой вернулся в родной город.