Ирина Панина: Мирина – жрица Скифии

Когда они скрылись из виду, Аргимпаса подняла с земли корзины с целебными травами и кореньями и степенно зашагала к своему шатру, расположенному рядом с большим белым шатром вождя племени.

Скифское кочевье жило своей привычной жизнью. Отовсюду раздавался стук пестов о каменные чаши, в которых женщины старательно толкли овес. На дымящихся кострах в бронзовых котлах с четырьмя ушками кипела баранья похлебка, заправленная съедобными растениями. Кочевники очень любили дикий чеснок и всякие пряные травы, придающие еде кислоту.

Молоденькие девушки в пестрых одеждах с высокими кувшинами на плечах грациозно шли к роднику за холодной водой. Длинные косы скифянок были украшены звонкими бубенчиками, а виски – изящными золотыми и серебряными подвесками. На стройных шеях и на груди девушек переливались радужным многоцветием сердоликовые, нефритовые, бирюзовые и бронзовые бусы.

Часть женщин носила с пастбищ свеженадоенное кобылье молоко в больших ведрах, сделанных из овечьих шкур, а другие – готовили из принесенного молока кумыс. Тем временем крепкие бородатые мужчины неторопливо, со знанием дела, мастерили повозки на высоких колесах, обновляли конскую упряжь и седла.

Мирина и Томира немного поболтали с детворой, направлявшейся в лес за ягодами, а затем поспешили к просторной юрте, расположенной на дальней окраине стойбища.

В уставленной нехитрой утварью юрте Томиры аппетитно пахло свежим хлебом и бараньей похлебкой с чесноком. Мать девочки Спаретта – строгая, хорошо сложенная женщина с приятными чертами лица – пекла пшеничные лепешки в жаровне на раскаленных угольях. Подняв голову, она приветливо улыбнулась вошедшим детям и утерла рукавом слезящиеся от дыма глаза. Мирина выполнила поручение бабушки и вручила Спаретте корзину с отборными боровиками.

– Провидица Аргимпаса очень добра и великодушна. Поблагодари ее за подарок от моего имени, Мириночка! – проговорила женщина.

Томира поцеловала свою куколку, которую до сих пор бережно прижимала к груди, и поместила ее на небольшой коротконогий столик рядом с глиняной фигуркой богини Апи. Куколка была искусно сделана из лошадиных бабок и наряжена в шелковую расшитую бисером одежду. В скифских племенах куклы служили не только игрушками. Они считались вместилищем Духов предков и почитались как хранительницы домашнего очага. Куколки являлись также женскими покровительницами, которых жена приносила с собой в дом мужа. Так куклы переходили из поколения в поколение, от матери к дочери, и потому Томира тщательно берегла и заботилась о своей любимице.

Спаретта разостлала на полу цветастые войлочные коврики, бросила на них подушки для сидения и поставила перед девочками деревянное блюдо с горячими лепешками. Затем она налила в расписные чаши пахучий отвар из ягод шиповника и земляники.

Некоторое время женщина с умилением наблюдала за детьми, за обе щеки уписывающими приготовленное лакомство. Тоже решив поесть, Спаретта выловила из котла большой кусок мяса и, присев у дымящего очага, впилась зубами в баранину. Ловко управляясь с острым ножом, она отхватывала им кусочки мяса прямо перед собственным носом. Спаретта неторопливо прожевывала мясо, запивая его крепким кумысом. Горячий бараний жир обильно стекал по ее руке до локтя, заливая шерстяную лоснящуюся по бокам юбку.

Основательно подкрепившись лепешками, девочки отказались от похлебки и, поблагодарив Спаретту за угощение, покинули юрту. Неподалеку от жилища Томиры сидевшие под большим деревянным навесом пожилые кочевницы валяли войлок. Разложив перед собой овечью шерсть, они били ее длинными тонкими прутьями, раздергивали на соломенных циновках, а затем поливали шерсть горячей водой и свертывали в рулон.

Рядом с женщинами крутились вездесущие чумазые ребятишки. Они подхватывали готовые свертки войлока и бежали в степь. Для того, чтобы войлок хорошо свалялся, детям было наказано таскать его по траве, катать и пинать ногами. Мирина и Томира остановились возле седой костлявой старухи, которая дрожащими узловатыми пальцами раздергивала и перебирала шерсть. Старуха подняла морщинистое лицо и, мигая близорукими глазами, строго спросила:

– Ну, а вы, стрекозы, что без толку глазеете? Собираетесь помогать?

Подруги быстро переглянулись и в один голос воскликнули:

– Ну конечно, бабушка! Как не помочь!

– То-то! Сразу бы так! – шамкая беззубым ртом, укоризненно пробурчала старуха.