Иван Мытенский - Мне в ад, тебе – в рай - живу для тебя

Бертран опустил руки. Слова монаха повергли его в отчаяние. Даже в эти сложные времена люди не могут переступить порог дозволенности. Всадник не отводил взгляда с монаха. Тот продолжал стоять, как ни в чем не бывало.

В этот момент из монастыря вышел рослый мужчина с короткой густой бородою и скривленным носом, облаченный в дешевую покалеченную кольчугу, готовую вот-вот развалиться. Оружие у него было при себе: закрепленный на поясе длинный меч с обмотанной проволокой рукоятью и простой без изысков кинжал.

– Все в порядке, святой отец?

– Я надеюсь, – ответил монах. – очень надеюсь.

Бертран сразу заметил, что незнакомец смотрел только на Серен, и хотел, как можно скорее, начать диалог.

– Мое имя…

– Нет, – перебив и махнув рукой, мужчина обратился к монаху. – пусть Приор скажет.

– Это путники, прибывшие из деревни, что на юге. Они просят у нас помощи.

– Какая помощь и кому?

– Девушке. – приор указал на сидячую, опрокинувшую голову, Серен. – Она без сознания. Стивен может ей помочь, но…

– Все ясно. – здоровяк наклонился к монаху и что-то прошептал тому на ухо. Закончив, мужчина еще раз мельком посмотрел на девушку и поспешил обратно в монастырь.

– Хорошо. – проводив его взглядом, заявил монах. – Проходите. У нас есть лекарь, чьи услуги могут оказаться полезными для вашей дочери.

Услышав эти слова, Бертран выдохнул. Монастырь отныне был открыт перед ними, и скорее всего этот Стивен и является тем самым лекарем, поневоле покинувшим свою родную деревню.

Монах поспешил к дверям монастыря.

– Малыш Роб! – крикнул он старческим голосом, обращаясь к мальчишке, что стоял неподалеку. – Беги за Стивеном, быстро!

Мальчик кивнул и со всех ног рванул туда, куда его послали.

Спустя мгновенье всадник оказался во дворе монастыря. Монах, что ковылял позади, наконец, нагнал его.

– Добро пожаловать в монастырь Святого Иосифа.

Бертран оказался очарован внутренним убранством монастыря. Прямо по центру расположился величественный по меркам небольших монастырей храм высотой примерно в сорок футов, украшенный множеством окон из разноцветного стекла. В данный момент службы не проводились и поэтому двери были накрепко закрыты. Около них стояли два монаха и что-то решительно обсуждали, даже не заметив прибывших путников. С одной стороны, практически вплотную, к храму были пристроены два небольших строения с опущенной крышей. Судя по запахам свежеприготовленной рыбы и разнообразных приправ, можно не сомневаться, что это была кухня с прилегающей трапезной. С другой стороны, на небольшом отдалении, располагалось длинное здание с узнаваемой вывеской. Лечебница.

В этот момент из лечебницы в спешке вышел молодой человек, наряженный в мужское платье необычного дорогого вида, переливающееся двумя яркими цветами – синим и зеленым. Лекарь. За ним выбежали еще два монаха, в руках держа носилки, скорее всего, его помощники. По мнению Бертрана, лекарь выглядел вполне молодым и приятным на внешность. Волосы коричневого оттенка были довольно длинные, так что он завязывал их в косичку. Зато на лице красовалась заметная темная щетина, которую лекарь и не собирался сбривать.

Бертран, отвязав от себя Серен, дал сигнал помощникам лекаря, что можно ее забирать. Те сразу откликнулись и приняли девушку. Затем слез и сам Бертран. Аккуратно положив ее на носилки, монахи ждали приказа своего мастера. Лекарь, медленно сняв капюшон с головы девушки, тут же резко отскочил и перекрестился.

– Святая Дева Мария! Рыжеволосая!

Монахи, увидев цвет волос у девушки, сделали то же самое, но немного медленнее.

– Вы ослушались указания его Святейшества?

Вопрос, что задал Приор, адресовался Бертрану. Он не знал, что ответить. Указания папы Римского выполняли беспрекословно практически во всех католических странах, в том числе и в Шотландии, даже несмотря на то, что ту отлучили от Церкви.

Бертран, посмотрев на бедную Серен, коснулся рукой ее лба. Температура сбилась, но ненамного. Вдруг что-то скрипнуло позади, и Бертран обернулся.

– Не хорошо, ой как не хорошо. – медленно произнесенные слова недовольства принадлежали тому самому мужчине в потрепанной кольчуге. Тот сидел на скамейке, рассматривая свой обнаженный меч. Мужчина, не поднимая головы, направил острие меча на лежащую девушку. – Как ты это объяснишь, путник?

– Я люблю свою дочь, – осторожно ответил Бертран. – вот и все объяснение.

Опустив меч и встав со скамьи, мужчина поднял голову. Затем подошел к лежащей без сознания девушке.