Сандра Паретти - Роза и меч

Узел подался и начал развязываться, однако она остановилась.

– К нему?

– Вы, женщины, вечно рветесь играть с огнем, но горе вам, когда приходится расплачиваться настоящими шрамами! Да, я привезу вас к нему. Вы ведь слышали в театре. Тогда он ушел от мадам Гильотины, и с тех пор она только и ждет этого часа.

Каролине показалось, что она теряет сознание. Жиль предан. Жиль в руках у Фуше!

– Я себе это представлял иначе, – услышала она его голос. – Мое честолюбие немного уязвлено тем, что всем мы обязаны женщине.

– Женщине?

– Да. Той, которая настолько не в силах отдать вам Жиля де Ламара, что предпочитает видеть его мертвым: Мелани!

Экипаж остановился. Дверцу открыли снаружи, внутрь проник луч света.

– Выходите! – Слова Фуше походили на шипение змеи.

Она узнала фасад дома на улице Церутти. Все окна были темны. Каролина бросила беспомощный взгляд вниз по улице, но она была совершенно безлюдна. Двое мужчин, набросившихся на нее в ложе, под руки вели ее вперед, к заброшенному дому около дворца Фуше, к той самой двери, у которой они прощались с Габриэлой. Ее втолкнули в узкий затхлый коридор.

Как в тумане она увидела перед собой железную решетку, ступеньки, каменные стены, знакомого палача с безумными выплаканными глазами, но мужества взглянуть туда, где возвышалась гильотина, у нее не было. Она стояла с низко опущенной головой.

– Надеюсь, я отгадал ваше последнее желание, – с сарказмом произнес Фуше. – Если уж Парижу так и не суждено узнать, кто был на самом деле знаменитый Жиль де Ламар, пусть узнает это хотя бы графиня Ромм-Аллери.

Фуше рывком поднял ей подбородок. Она заставила себя посмотреть на гильотину. Да, это был он, ее Жиль. Он стоял на коленях на эшафоте, со связанными руками и ногами, с черной повязкой на глазах, белая рубашка была расстегнута, а шея оголена – она увидела знакомый багровый шрам, пересекающий затылок. Каролина хотела броситься к нему, но Фуше свирепо оттолкнул ее назад. Как безумный, он вырвал бриллиантовые серьги из ее ушей. Она не почувствовала боли в разорванных мочках, не заметила капающей на плечи крови. Фуше швырнул бриллианты палачу.

– Вот тебе вознаграждение! А теперь за работу!

Но палач не двинулся с места. Он стоял, не сводя широко раскрытых глаз с. Каролины. Она в это время растягивала последний узел на запястьях. Фуше злобно толкнул палача.

– Ну давай, чего ты ждешь! Или мне самому это сделать? – Из груди палача вдруг вырвался странный звук.

Можно было подумать, что панцирь, в который было заковано его тело, раскалывается пополам и наружу вырывается освобожденное существо, оживленное сверхъестественными силами. Его глаза вспыхнули невиданной ненавистью, и с поднятыми руками он пошел на Фуше…

Тот отпрянул в немом ужасе перед тварью, восставшей против него. Перепуганный до смерти, он бросился вверх по лестнице, палач за ним.

Каролина не видела всего этого. Она подбежала к гильотине. Дрожащими руками торопливо развязала веревки и потянулась к повязке на глазах Жиля де Ламара.

– Можно мне ее сегодня снять?

Он кивнул.

– Только не испугайся…

Она услышала его голос, и вдруг руки ее бессильно опустились. Боже, как слепа она была! Еще вчера, еще час назад! Как она не догадалась?! И как отпустила его к Мелани, хотя предчувствовала что-то недоброе. Ведь одно ее слово могло предотвратить весь этот кошмар.

– Ты боишься? – тихо спросил он. – Боишься правды?

– Просто у меня дрожат руки, – выдохнула она.

Но и его руки тоже нервно подрагивали. Наконец повязка была сброшена. Перед ней стоял герцог Беломер.

– Я боялся больше, чем ты. Ведь один из нас должен был потерять тебя.

Его глаза серьезно смотрели на нее. Она знала эти глаза, знала каждую черточку его лица, и все же по-настоящему никогда не видела его. Потому что всегда он был заслонен другим образом, более желанным для нее.

Он схватил ее за руку, и они выбрались из подземелья. Не теряя времени, он увлек Каролину в темный переулок, и они побежали от этого страшного дома. Навстречу новой жизни и новым приключениям.