Маргарет Макфи - Любовница маркиза

В четыре часа пополудни Хоуик явился в дом на Саквиль-стрит. Всю неделю Элис провела в своей спальне, притворяясь, что безмерно страдает.

– Элис, – вкрадчиво сказал герцог, завладев ее рукой и прижимаясь к ней губами.

Она не обращала внимания на горничных и лакеев, пробегавших мимо с пакетами, коробками, платьями на вешалках. Ей хотелось оказаться подальше от этого мужчины.

– Может быть, пройдем в гостиную? – предложила она. – Я велю принести чай или что-нибудь покрепче, если желаете.

Все, что угодно, лишь бы чем-то занять его, чтобы он не думал о поцелуях или… о постели.

Он кивнул и последовал за ней.

– Я надеюсь, вы уже оправились от недомогания?

Элис с трудом подавила искушение выпросить еще одну ночь, она понимала, что это невозможно.

– Да, конечно. Я совершенно оправилась, ваша светлость.

– Вы себе не представляете, как я рад это слышать.

Элис промолчала.

– Я думаю, что, учитывая интимный характер нашей… гм… дружбы, вы могли бы перестать называть меня «ваша светлость». Меня зовут Энтони.

– Энтони, – повторила она, и на ее губах появилась улыбка, больше похожая на гримасу. – Но я так привыкла к «вашей светлости».

– Что ж, ночью все будет по-другому.

Элис побледнела и с трудом заставила себя улыбнуться, стараясь скрыть охвативший ее страх.

– По случаю вашего выздоровления и чтобы отпраздновать начало нашей совместной жизни, я приготовил маленький сюрприз.

– Сюрприз? – спросила Элис, пытаясь скрыть тревогу.

– Бал, – сказал герцог, – и партия-другая в вист, чтобы скрасить время. Я подумал, что мы могли бы пойти туда вместе.

– Прекрасная мысль! – воскликнула Элис.

По крайней мере, она будет с ним в публичном месте, где он вряд ли позволит себе интимные жесты. Но память Элис тут же услужливо напомнила ей о Рэйзеби и о том, что они делали в не менее публичном месте – театре Ковент-Гарден.

– Я люблю танцевать.

Танцы – это безопасно.

– Превосходно, – сказал он. – С нетерпением буду ждать возможности потанцевать с вами.

От напряженной улыбки у Элис дрогнули губы.

– Я распоряжусь, чтобы нам принесли чай.

– Я пришел сюда не за тем, чтобы пить чай, Элис.

– Нет?

В ее голосе помимо воли проскользнули испуганные нотки.

– Пойдем наверх.

– Наверх? Разве еще не слишком рано для…

Рассмеявшись, он взял ее за руку и повел по лестнице в спальню.

Элис с трудом передвигала ноги, колени подкашивались. Ей стало жарко, но руки оставались ледяными.

Хоуик остановился у двери.

– Закройте глаза, – распорядился он.

– Зачем? – подозрительно спросила Элис.

– Потому что, если вы не закроете глаза, не удастся еще один сюрприз, который я приготовил для вас в спальне.

– Откровенно говоря, я не очень люблю сюрпризы, Энтони.

– Поверьте мне, этот вам понравится.

Элис не была в этом так уверена, но что она могла сделать? Молодая женщина послушно закрыла глаза.

Она слышала, как он открыл дверь, потом взял ее за руку и ввел в комнату.

– Теперь можете посмотреть.

Она открыла глаза. На постели лежало платье из сияющего алого шелка. Корсаж с бесстыдно глубоким вырезом был расшит тысячами стеклянных бусинок, сверкавших, как рубины на солнце. Шелк юбки был так тонок, что казался почти прозрачным. Рядом с платьем раскинулось алое домино с широким капюшоном. Между платьем и домино лежала венецианская маска, удивительно точно подходившая по цвету к костюму. Она была усеяна крошечными стеклянными бусинками и алыми перышками, с другой стороны свисала тонкая алая лента.

Какие бы ужасы ни рисовало Элис воображение, действительность превзошла их. Платье и маска были похожи на те, что она носила в борделе миссис Сильвер, играя там роль мисс Руж.

– Каждой женщине приятно будет надеть на бал новое платье. Тем более если это бал-маскарад.

У Элис закружилась голова, она схватилась за резной столбик кровати, чтобы не упасть.

– Оно красное, – с трудом проговорила она и посмотрела на Хоуика, силясь понять, не узнал ли он о ее прошлом. О том, что это она носила маску мисс Руж. Неужели он действительно все знает и теперь хочет помучить ее?

Но взгляд Хоуика выражал только вожделение и восхищение.

– Я всегда считал красный цвет самым стимулирующим.

– А я не люблю красный, он не идет мне, – осторожно возразила Элис.

– Напротив! Вы будете очаровательны в этом платье.

Он подошел ближе и, протянув руку, провел кончиками пальцев по ее груди.