Ани Сетон: Моя Теодосия

Приятные мысли о юноше и предстоящей прогулке вместе с ним были прерваны боем часов, стоявших на каминной доске. Они пробили семь раз, и Тео в испуге подскочила. Уже так поздно! Простит ли отец пропущенные ради дня рождения полтора часа? Ведь ей предстояло разобрать пятьдесят строк Вергилия и записать в тетрадь для критического ока Аарона.

Тео соскользнула с кровати на вощеный дубовый пол, приятно холодивший ее крошечные ступни. Бросив на постель сорочку, она повернулась и, наконец, увидела источник загадочного благоухания.

Большая тростниковая корзина, полная французских роз, стояла рядом с кроватью. Желтые, как сливочное масло, лепестки обрамляли красную сердцевину цветов, источавших густой аромат. Тео с радостным криком зарылась в них лицом, и записка вовсе не нужна была ей, чтобы понять, кто проник в комнату, пока она спала, знакомые строки все же растрогали ее.

«С днем рождения, моя Тео. Валяешься в постели, упуская самые прекрасные часы дня. Но уж на этот раз я не стал будить тебя, и не стану тебя укорять. Если поищешь, найдешь в корзинке мой подарок.

Твой любящий отец А. Бэрр».

Записка была точь-в-точь в духе Аарона, дышащая любовью, с долей нравоучения и загадочности.

Тео нетерпеливо порылась в дебрях зеленых стеблей. Отец никогда не забывал устроить ей особенный сюрприз на день рождения. И, наконец, она нащупала пальцами это – серебряную шкатулочку, привязанную к стеблю одного из цветков. Когда Тео открыла коробочку, у нее захватило дух.

На черном бархате сверкало изящное ожерелье из бриллиантов и топазов, выточенных в форме бутонов роз. Держа подарок в дрожащих руках, Тео поднесла его к свету.

– Милый папа! – прошептала она. Желтый и белый, ее любимые цвета, и розы, ее любимые цветы, – все это составляло узор ослепительной красоты.

Ожерелье было восхитительным, ничего подобного Тео не видела ни у леди Кита Дьюер, ни у миссис Гамильтон. Должно быть, Аарон заказал Вандерлину привезти его из Франции. Нью-йоркские ювелиры вряд ли способны на такое. И как же это похоже на него: устроить целую церемонию из вручения маленького подарка! Его подарок превращался для окружающих в дар, наделенный своей драматической историей. Временами он становился так изобретателен – так удивительно изобретателен.

Тео вздохнула, прижав ожерелье к щеке. Теперь кредиторы усилят нажим, но это, казалось, нисколько не волновало отца. Будучи в Ричмонд-Хилле, он давал им неосторожные обещания и иногда платил по счетам. Но во время его поездок в Олбэни Тео пыталась сама управиться с хозяйством. На содержание поместья уходили тысячи долларов: на великолепный винный погреб, на конюшни, на уход за садом, на плату двадцати слугам, и черным, и белым. Тру, Пегги, Алексис и Том были рабами, однако остальные должны были получать свои восемь долларов в месяц.

Она пыталась сократить расходы, но Аарон проверял ее. Сам он ел мало и скудно, но его гости – а ведь обеда без гостей не бывает – должны были быть накормлены на славу.

Ну, впрочем, они с этим справятся. Кроме того, впереди открывалась великая… великолепная возможность!..

Аарон редко обсуждал с Тео свои политические планы, как, впрочем, и с другими. Он полагал, что от нее требуется лишь царить за столом, очаровывая всех, кого он решит пригласить.

– Политика не к лицу женщинам, – сказал он как-то ей. Его пухлый подвижный рот скривился в задорной улыбке, и одна бровь взвилась вверх. – Более того, милая моя, ты слишком юна и нежна для всех перипетий этой игры.

Но теперь она, как и множество людей во всех шестнадцати штатах, знала, что с приближением майских выборов в Нью-Йорк-сити влиятельность ее отца увеличилась во сто крат, а во время осенних выборов Аарон имел шанс обойти президента Адамса.

«Первая леди страны!» – при этой мысли у Тео учащенно забилось сердце. Не удержавшись от насмешки над собой, она все же подошла к зеркалу в раме из вишневого дерева, висевшему над ее туалетным столиком, и сбросила с себя длинный муслиновый халат. Оставшись в одной прозрачной сорочке, она надела на шею ожерелье. Нижняя часть его достигала выпуклостей ее маленьких грудей, оттеняя молочную белизну кожи, по которой рассыпались темно-рыжие волосы. Одной рукой Тео приподняла волосы, другой расстегнула сорочку. Смеясь одними глазами своей игре, она элегантно поклонилась маленькой фигурке в зеркале.

– Здравствуйте, госпожа президентша.

Дверь комнаты внезапно распахнулась, и Тео обернулась, услыхав вопль ужаса.