Ани Сетон - Моя Теодосия

Каким-то странным образом она видела его весь сразу, каждый листик на деревьях, каждую деталь обстановки в чистых красивых комнатах, Минерву в конюшне, довольно жующую овес вместе с другими лошадьми. Она чувствовала веселое состояние духа и приятное ожидание. В гостиной звучала музыка, доносился аромат роз. Ее охватило чувство блаженства. Она не видела тех, кого любила, но знала, что они где-то здесь.

– Миссис Элстон! – она очнулась от резкого голоса. Ее тряс за плечо Тимоти Грин. – Мы в страшной опасности!

Опасность! Что за бессмысленное слово, глупое, как этот звон. Но колокол звонил все сильнее. Она приподнялась на локте.

– Что это? – воскликнула она. – Но она не слышала ответного голоса, было слишком шумно. Откуда-то снизу доносился какой-то другой, зловещий звук, что-то стучало, причем, стучало уже давно.

– Что это? – вновь крикнула она.

Лицо Грина было белым, как его волосы.

– Одна из пушек оторвалась. Она бьет в борта. У нас сильная течь. Капитан не уверен, что мы справимся со штормом.

Впрочем, он и сам не понимал, зачем поднял ее и рассказал об этом. Они беспомощны, им может помочь только Провидение. Но она поднялась, и он поддерживал ее, другой рукой держась за перила койки. Элеонора просто лежала на поднимавшемся и опускавшемся полу и стонала.

Еще одна волна швырнула «Патриот», подняв его, после чего он словно сам устремился в океан. Тео упала на колени, инстинктивно ожидая, что судно само выправится. Но этого не произошло.

– Мы тонем, мэм! – закричал Грин. – Груз сместился.

Темная вода, просочившись из-под двери каюты, текла по полу.

Элеонора бросилась к Тео и обняла ее за шею.

– Мы умираем, мадам, умираем…

Тео обняла ее и прижала к себе. На мгновение Тео почувствовала смертельный страх, но он оставил ее, сменившись каким-то странным чувством. Смерть. Неужели я действительно утону? В море, куда впадают все реки, несущие жизнь?

Она крепче обняла Элеонору. Длинные волосы Тео закрывали лицо француженки. Волосы были наполовину мокрыми, потому что вода поднималась все выше.

Как говорил когда-то ее отец? Мужество – это религия, и надо быть мужественным перед лицом смерти. Она закрыла глаза.

«Патриот» накренился, постепенно погружаясь в воду.

Теодосия подняла голову, чуть улыбнувшись. Она видела сейчас Аарона, стоявшего на ступеньках Ричмонд-Хилла. Она протянула к нему руки: «Не будь несчастным. Я, наконец, дома. Я подожду тебя. Мерни и Гампи уже в доме. Я буду с ними».

Ей показалось, что золотистый свет озарил Аарона и Ричмонд-Хилл. А в каюте наступил мрак.

«Патриот» в последний раз дернулся, словно устав от беспощадной борьбы, и медленно стал погружаться в готовые принять его синие воды всемогущего океана.