Мэри Бэлоу - Неотразимый

Вместе с тем наверняка у него найдется несколько относительно свободных дней. Он не обязан сопровождать женщин к модисткам, портнихам и обувщику. Ему придется только оплачивать их счета. Так что у него будет возможность развлечься – например, покататься верхом в парке с друзьями, вот как сегодня, посетить клуб «Уайтс», съездить на скачки. И к женщинам. В Боувуде его плотские потребности находились под негласным запретом, теперь же от них нельзя отмахиваться. В будущем, решил он, нужно почаще наведываться в город, два года – слишком длительный срок воздержания.

Натаниель целиком ушел в свои мысли. А тем временем две дамы, медленно шедшие им навстречу, и их черный с белым колли, то и дело бросавшийся в сторону от дорожки, что-то вынюхивая в траве, но ни на минуту не терявший женщин из виду, значительно приблизились к четверке друзей, и Иден тихонько присвистнул.

– Боже, Нат, да это же бриллиант чистейшей воды! – проговорил он, наклоняясь к другу. – видишь? Да если бы я приехал на ярмарку невест…

Действительно, более молодая и высокая леди была очень элегантна и хороша собой: на ней было превосходного покроя платье для прогулок с высокой талией изумительного небесно-голубого цвета, что идеально подходило к ее светлым, как лен, волосам и свежему личику. Леди была очень юной, кажется, даже моложе Джорджины..

– Но ты приехал не на ярмарку, – твердо отрезал Натаниель. – А если бы и так, то нашел бы себе занятие получше, чем выкрадывать младенцев прямо из колыбели.

Иден усмехнулся.

Но тут вдруг Кеннет воскликнул так громко и радостно, что его могли услышать леди:

– Бог мой! Друзья, вы только посмотрите, кто это! Остальные пригляделись к дамам повнимательнее.

Леди, сопровождавшая юную девушку, была старше и выглядела не так элегантно, как ее компаньонка. Но именно при взгляде на эту даму глаза мужчин неожиданно загорелись – они смотрели на нее с одинаковым удивлением и восторгом.

– Софи! – вскричал Рекс. – Господи, как же это замечательно!

– Софи Армитидж! – с восторгом вторил другу Иден. – Черт побери, как же я рад вас видеть!

Кеннет сдернул с себя бобровую шляпу и ослепительно улыбнулся:

– Нет слов, чтобы выразить удовольствие от встречи с вами, дорогая Софи!

– Софи, дорогая! – Натаниель нагнулся и протянул ей правую руку. – Какая приятная неожиданность встретить друга в первое же утро в Лондоне, где ты не был два года! Вы прекрасно выглядите.

Она пожала ему руку – ее рукопожатие было твердым, как у мужчины, живо вспомнилось Натаниелю, – и приветствовала каждого из друзей искренней и теплой улыбкой.

– Четверо Всадников! – сказала София. – И все вместе и такие же красивые и веселые, как будто и не было этих трех лет! Впрочем, сейчас еще раннее утро, и, может, все это мне только снится?! – Она засмеялась. – Сара, ты видишь здесь четверых всадников? Четверых самых прекрасных разбойников Англии? Или они мне пригрезились? – С этими словами она обменялась с каждым из молодых людей теплым рукопожатием.

Дорогая Софи! Она была с ними во время войны на полуострове. Они дружили с ее мужем, а она повсюду ездила с ним, более выносливая и неунывающая, чем большинство мужчин. Она безропотно заботилась о своем муже, принимая под свое крыло и его товарищей-офицеров, лечила их раны, чинила и чистила их мундиры, пришивала оторвавшиеся пуговицы, хотя у каждого на то были свои денщики и ординарцы. Ее руки были постоянно заняты какой-нибудь работой, пока она прислушивалась к праздной болтовне мужчин, всегда понимая их настроение. Иногда она даже кормила их обедом, тогда как другие офицерские жены считали это унизительным для себя. А сами офицеры пускались на разные уловки, чтобы получить приглашение к столу Уолтера Армитиджа.

Странно, подумал Натаниель, улыбаясь и искренне радуясь встрече с ней, странно, что он с друзьями никогда не думали о Софи, как о других женщинах в полку. Они не считали ее хрупкой и нежной, а следовательно, нуждающейся в их галантности. Хотя прибывшая с мужем на полуостров Софи была небольшого росточка и еще очень молоденькая, чтобы возбудить в них мужской инстинкт защитника и покровителя, она всегда казалась им скорее товарищем, чем просто женщиной, и рядом с ней они чувствовали себя легко и непринужденно. Казалось, даже Армитидж относился к ней скорее по-дружески, нежели как супруг. Хотя кто знает, какие у них были отношения, когда они оставались одни в очередной квартире для постоя.