Сара Беннет - Лилия и меч

Лили тихо вскрикнула, когда он совершил проникновение, и слегка подвинулась, чтобы не потревожить его плечо. Они двигались очень медленно, хотя их, как всегда, сжигала неукротимая страсть. Чувствуя на груди его руки, Лили изгибалась от наслаждения; ее распущенные волосы окутали их шелковым занавесом.

«Я люблю тебя». Осознание этого наполнило Лили теплом. «Я люблю тебя таким, какой ты есть, и я мечтала о тебе всю жизнь».

От места их соединения по ее телу распространялись сладостные волны, грозившие прорваться наружу. Все чувства Лили обострились как никогда, словно осознание сжигавшей ее любви придало ей новые силы. Мир, в котором она жила прежде, уносился от нее с невероятной скоростью, и теперь Радолф заполнил все пространство. Она знала его одного, льнула к нему телом и душой. Он обнимал ее крепко и уверенно.

Проваливаясь в бездну, она умудрилась вспомнить о его плече и соскользнула в сторону, давая ему возможность остаться невредимым.

Радолф уснул почти мгновенно, и, пока он спал, Лили с трепетом прислушивалась к его дыханию. Он не любит Анну. Эти слова сложились в ее мозгу в песню, веселую джигу для барабана и свистка. Как славно испытывать такое счастье, после того как тебе поведали столь печальную историю. Ее предупреждали о недоверчивости Радолфа, но теперь Лили знала, что послужило тому причиной. Какой мужчина поверит в доброту и честность противоположного пола после предательства женщины, ставшей его первой любовью?

Радолф был человеком с сильной волей, но именно воля, похоже, мешала его выздоровлению. Он держал себя в ежовых рукавицах, не позволял себе никому верить и не позволял любить, опасаясь стать жертвой предательства, как и его отец.

Лили вдруг подумала, что, возможно, ей никогда не удастся полностью завоевать его доверие. Их с Радолфом впервые соединил бурлящий поток страсти, но лишь до тех пор, пока он не узнал, что она не та, за кого себя выдает. Лили обманула его, солгала. Сходство явно просматривалось: страстное начало, а потом предательство. Во всяком случае, так думал Радолф...

Лили вспомнила, как Радолф разгневался в Трайере, когда увидел у нее перстень с соколом и понял, кем она является на самом деле. А потом насильственный брак. Тот факт, что она – не Анна, ничего не менял: Радолф упивался ее телом, но все, что он мог ей дать, – свое искусство любовника и свое сладострастие; ее любовь не нужна ему; и признание в любви может возбудить в нем еще большую подозрительность.

Но даже несмотря на это, вновь открывшиеся обстоятельства согревали ей сердце. Она любила Радолфа, и ее любовь к нему никогда не умрет, даже если ей придется любить его тайно.

Дыхание Радолфа подействовало на Лили успокаивающе, и она задремала; точнее, она находилась в состоянии между сном и бодрствованием. И тут память перенесла ее в цитадель Воргена, когда она мечтала больше всего на свете обрести свободу. Затем все изменилось, и она превратилась в беглянку, убегавшую, как заяц от гончих псов, из просторов владений, совсем недавно принадлежавших ей. И вот теперь она стала свободной, хотя все еще находилась в плену своего происхождения, махинаций Воргена и лжи, распространяемой о ней другими. Ей вдруг показалось, что за ней гонится Радолф, восседая верхом на огромном черном скакуне, и, хотя она боялась, что он ее схватит, глубоко в ее сердце таилось желание, чтобы это случилось.

Пребывая в полусне, Лили вновь мысленно перенеслась в другое место: она стояла под дождем перед заброшенной часовней Святой Марии. Радолф лежал на земле, истекая кровью, с бледным, неподвижным лицом – так выглядел ее отец, когда его тело доставили домой на импровизированных похоронных дрогах. От ужаса и боли понесенной потери Лили закричала и бросилась к Радолфу, но сцена снова изменилась, и перед ней возникла Анна; она стояла рядом с Радолфом, их руки переплелись, головы приникли друг к другу. Словно почувствовав присутствие Лили, Анна повернулась к ней; на ее губах застыла ядовитая усмешка.

– Неужели ты и вправду думала, что я его отпущу? – спросила Анна Лили мелодичным голосом. – Как бы не так! Он мой возлюбленный. Навеки!

– Неправда! – воскликнула Лили. – Он мой! – И тут же, вздрогнув, проснулась. Ее сердце стучало неестественно громко, и Лили не сразу сообразила, что это кто-то стучит в дверь.

Она быстро поднялась и завернулась в одно из одеял, чтобы прикрыть наготу. От прикосновения к холодному полу пальцы на ее ногах скрючились. Радолф зашевелился в постели и протянул руку за мечом. Резко поднявшись, он потянул больное плечо и громко выругался.