Сара Беннет - Лилия и меч

Нет, его гнев не испарился, и Лили понимала, что ей еще придется пострадать от него.

После того как Радолф перерезал веревки на ее руках, Лили больше не связывали, и взамен она перестала отказываться от еды, хотя и понимала, что он ее освободил вовсе не из добрых побуждений. Радолф хотел доставить ее к Вильгельму достаточно бодрой; он хотел, чтобы она увидела, услышала и прочувствовала всю полноту уготованного ей наказания. Лили не сомневалась, что, если бы она не ела сама, он скорее всего кормил бы ее насильно.

Чувствуя, что задыхается от обиды и гнева, Лили с трудом усмирила свой мятежный дух. Возможно, ей следовало сказать Радолфу правду в самом начале, как только он обнаружил ее в Гримсуэйдской церкви, но тогда она никогда бы не познала сладость рая... зато и не страдала бы сейчас.

Миновав Бутемские ворота, отряд двинулся по Питерсгейту, одной из главных магистралей Йорка, провожаемый жадными взглядами назойливых попрошаек. Проезжая мимо деревянных домиков, лавок и каменных церквей, ратники окунались в облака городских запахов, то приятные, то отталкивающие. С минуты на минуту Лили ждала, когда откроется вид на мрачную громаду замка Вильгельма, но Радолф почему-то вывел их на второстепенную улочку, где солдаты на всякий случай окружили или еще более плотным кольцом.

Когда из возвышавшегося прямо перед ними здания понеслись ароматы эля и сдобной выпечки, Радолф велел отряду остановиться. Усталые лошади тут же замедлили шаг и зафыркали, раздувая бока; но грязные от многодневного пути лица солдат хранили стоическое выражение. Лили с изумлением огляделась. Это был вовсе не замок, а гостиница с таверной.

Между тем Радолф жестом подозвал к себе Жервуа. Стоя рядом с командиром, капитан медленно кивал, как будто то, что он слышал, было ему совсем не по душе и приказ командира он находил несколько странным.

Внезапно оба они обернулись – Радолф с каменным лицом, Жервуа с явной неохотой – и уставились на пленницу.

Лили затаила дыхание. Она понимала: сейчас что-то лучится... Но что именно? И почему у Радолфа такой неумолимый вид?

Когда он направил к ней своего коня, Лили внешне оставалась спокойной, хотя ее сердце колотилось в груди как бешеное и каждый вдох давался с невероятным трудом. В этот момент ей больше всего хотелось повернуться и убежать... Но куда?

Приблизившись к ней почти вплотную, Радолф натянул поводья и остановил раздраженного жеребца. Чувствуя на себе его неотрывный взгляд, Лили не сразу сообразила, что он адресует свои слова не ей, а своим людям.

– Обеспечьте охрану гостиницы. Мы останемся здесь на ночь, и в здании не должно быть посторонних.

Какое счастье! Ее обдала могучая волна облегчения, грозившая разрушить тонкие стены гордости, возведенные Лили для самообороны. Возможно, она даже расплакалась бы, если бы Радолф по-прежнему не сверлил ее взглядом.

Переборов слабость, Лили с вызовом посмотрела на него.

– Эта гостиница, леди, – насмешливо сообщил Радолф, – совсем не плоха. Единственное, о чем здесь стоит беспокоиться, – это состояние постелей и чистота на кухне.

Он уже собирался отвернуться и отъехать от нее, но Лили вдруг подала голос:

– Милорд, когда я предстану перед королем Вильгельмом? Мне нужно как можно скорее переговорить с ним.

Радолф некоторое время пристально вглядывался в ее черты. Неужели он откажет ей просто на основании того, что имеет такую возможность? Улыбнется и скажет «нет». Что ж, Воргену тоже доставляло удовольствие отказывать ей в малейшей просьбе.

Радолф, вероятно, прочел ее мысли и улыбнулся:

– Не бойтесь, леди Уилфрида, я не чудовище и не тиран, – спокойно ответил он, – и вы скоро увидитесь с королем Вильгельмом. – Радолф сделал паузу, словно ожидал услышать от нее слова благодарности, но отчего-то Лили не могла вымолвить ни слова. – Я оставляю вас с Жервуа, которому доверяю, как брату: он предотвратит любую возможную опасность.

К глазам Лили подступили слезы, и она, чтобы не расплакаться, произнесла с вызовом:

– Опасность с чьей стороны, милорд? Я здесь одна и без друзей. Едва ли я представляю какую-либо опасность для вас или для короля.

Радолф пригнулся к ней:

– Вы представляете опасность для меня, миледи.

Лили не могла не понять его намека; ее большие серые глаза стали еще больше, но Радолф уже выпрямился и вернул на лицо маску суровости.

– Делайте все, как велит Жервуа, и ничего дурного с вами не случится.