Сара Беннет - Лилия и меч

– Она сбежала, это как пить дать. Возвращайтесь домой, милорд, и золото свое забирайте.

А он не трус, подумала Лили. Вот только стоит ли открыто противостоять Радолфу? Она быстро взглянула на норманна, ожидая увидеть признаки гнева на его лице, но слова старика рыцаря, по-видимому, не задели.

– Я уйду домой, только когда найду Уилфриду, – ворчливо ответил Радолф. – А до тех пор мне придется вести охоту.

Рот священника сжался.

– Пока же, надеюсь, ты окажешь мне содействие в другом деле. – Радолф повернулся и уставился на Лили. – Эта леди пряталась в твоей церкви. По ее словам, она – дочь Эдвина Реннока и возвращается с границы домой. Ты ее знаешь?

Отец Люк мельком взглянул на Лили, затем отвел взгляд, и ее сердце сжалось. Священник наверняка узнал ее, узнал еще в тот момент, когда переступил порог палатки рыцаря.

– Я не знаю дочери Эдвина Реннока, милорд.

– Но деревенские жители знают о ней.

– Это совсем другое дело. У него действительно есть дочь, белокурая и пригожая лицом, но я никогда с ней не встречался. Вы говорите, это она? – Священник кивнул в сторону Лили. – Надеюсь, вы ее не обидели? Ее отец – вассал графа Моркара, а Моркар – человек короля. Наверняка король разгневается, если узнает, что Меч крушит его друзей, как врагов.

Радолф замер в напряжении, и Лили затаила дыхание. Отец Люк подвергал сомнению действия посланца короля, и, если бы на месте Радолфа был Ворген, священник уже давно лежал бы мертвым. Но неужели она позволит, чтобы этого маленького человечка постигла подобная участь? Разумеется, нет. Лили не желала, чтобы кто-либо снова пострадал из-за нее, и поэтому решила сказать правду.

К ее удивлению, Радолф расправил плечи, откинулся назад, и хмурое выражение сошло с его лица, отчего сила и могущество, исходившие от него, только усилились. В этот миг Лили поняла, что Радолфу не нужно убивать и калечить, чтобы доказывать свою значимость.

– Ты смелый человек, священник, только не забывай следить за своим языком. – Уголки губ Радолфа изогнулись в подобии улыбки, но в темных глазах по-прежнему светилось предупреждение.

Священник смиренно склонил голову.

– Мальчик!

Стефан тотчас повернулся к своему господину, удивленно глядя то на хозяина, то на священника.

– Можешь отпустить старика; в конечном счете он оказался бесполезным.

– Благодарю, милорд. – Отец Люк поправил платье и стряхнул с подола грязь. Сохраняя бесстрастное лицо, он повернулся к Лили: – Желаю вам здравствовать, леди Реннок. – Его голубые глаза сверкнули. – Полагаю, очень скоро вы будете среди друзей.

Когда он ушел, Лили еще некоторое время пыталась разгадать значение сказанного. Ей показалось, что его слова содержали нечто большее, чем просто утешение.

– Священник, которого нельзя подкупить? – Радолф покачал головой. – В наше время это большая редкость.

Лили нахмурилась и медленно направилась к столу. Проходя мимо Радолфа, она резко бросила:

– Вы так циничны, милорд...

– Какой есть, уж не взыщите.

Снова этот взгляд, словно под оболочкой закаленного в боях воина скрывается израненная душа.

– Может, все дело в людях, с которыми вы общаетесь?

Радолф рассмеялся.

– Что ж, возможно. Присаживайтесь, миледи. Будем завтракать, и, надеюсь, на этот раз нам никто не помешает.

Его глаза обещали гораздо больше, чем она могла предположить, но Лили старалась на него не смотреть.

– Я так устала, милорд, что предпочла бы лечь спать.

Тишина становилась гнетущей, но Лили по-прежнему отказывалась поднять глаза. Наконец она услышала, как Радолф вздохнул.

– Хорошо, миледи. Я велю Стефану отвести вас в палатку Гадрен.

У Лили отлегло от сердца, и одновременно она почувствовала разочарование. Ей хотелось, чтобы Радолф ее снова поцеловал, но поцелуи могли привести к другим действиям, и Лили не была уверена, что имела достаточную силу, чтобы устоять.

Радолф проглотил очередной кусок баранины и потянулся за другим. Его тело горело, но не от лихорадки. Вылив в себя изрядную порцию вина, он торопливо наполнил кубок, словно кислая красная жидкость могла утолить огонь, который разожгла в нем Лили. Заставив себя пожевать еще мяса, он впился зубами в черствый черный хлеб. Радолф лихорадочно гадал, стоит ли велеть сквайру прислать ему одну из шлюх, составлявших неотъемлемую часть любого солдатского лагеря.

Впрочем, теперь шлюхи его не привлекали; он хотел Лили.

Желание это возникло в нем тотчас, как только он вошел в шатер и увидел ее спящей на кровати с разметавшимися по подушкам волосами и таинственной улыбкой на губах. Если бы не присутствие Стефана, то он, возможно, решился бы разбудить ее ласками, одурманить поцелуями, чтобы она забыла, кто он такой. А после того как дело зашло бы слишком далеко...