Шерил Биггз - Обманутые сердца

Судно ударилось о набережную, и Линн схватилась за поручни, чтобы удержаться на ногах.

– Вот мы и приехали, – беззаботно прощебетала Белль. Пошли, она наклонилась за чемоданом, но мужская рука уже держала его за ручку, другая тянулась за чемоданом Линн. Мужские пальцы коснулись руки Лини, и та инстинктивно отдернула ее.

– Позвольте мне, леди.

Белль посмотрела в лицо мужчине, который накануне сидел с ними за одним столиком. Судя по одежде – черный сюртук и брюки, вышитый серебром жилет, белая шелковая рубашка и черный тонкий галстук вокруг шеи, – он картежник. На ленте черного стетсона даже сияла бриллиантовая булавка. Традиционная одежда картежника, промышляющего на кораблях. Она повидала много профессиональных игроков, когда сестры путешествовали с отцом. В другое время Белль одарила бы мужчину заигрывающей улыбкой и воспользовалась предложением поднеси их чемоданы, несмотря на то, что Линн отругала бы ее за столь неприличное поведение. Однако на этот раз, учитывая цель поездки, Белль была не в настроении флиртовать. Она взялась за свой чемодан.

– Благодарю вас, сэр, но уверена, мы сами справимся.

Они поспешили вниз по лестнице к трапу.

– Он запомнит, что нас было две, – прошептала Линн.

Белль подождала с ответом, пока они не сошли на берег и не зашагали через набережную.

– Неважно. Подобные ему типы обычно пересаживаются на другой корабль и отправляются в новое путешествие, чтобы облапошить какого-нибудь простака за карточным столом.

– А если он не поедет? Если останется в Новом Орлеане? Он может разрушить наш план, – не усеивалась Линн. Белль со вздохом произнесла:

Может, ты перестанешь волноваться? И опусти вуаль.

Линн опустила зеленую сетчатую вуаль, которая не полностью скрывала лицо, а лишь прикрывала верхнюю часть.

– Отлично. – Через мгновение Белль добавила:

– Где-то там можно нанять экипаж, – она указала в конец пристани.

У билетной кассы стояло с полдюжины кабриолетов разного размера, окраски и состояния. У одного собрались несколько извозчиков, другие сидели в своих экипажах и дремали в ожидании пассажиров;

– Как мы и планировали, возьми экипаж до отеля «Сент-Луи», – сказала Белль. – А я отправлюсь в «Шедоуз Нуар» и поселюсь там. Линн нахмурилась:

– Белль, ты уверена, что нам следует…

Сестра отмахнулась от нее.

– Помни, ты теперь не Мелинда Сорбонтэ. Поселись в отеле под именем Линн Боннвайвер, а я представлюсь Браггеттам как Белль Сент-Круа. Затем приеду в отель и стану Линн, а ты…

Линн вздохнула.

– Это слишком запутано. Почему бы нам…

– Нет, – отрезала Белль. – Не возникнет никакой путаницы, если следить за тем, что делаешь. Разве ты не хочешь помочь отцу?

– Ну конечно хочу. Просто… О Господи! – Линн повернулась и направилась к одному из экипажей. Не знаю, зачем я утруждаю себя спорами с ней, – пробормотала девушка себе под нос.

Белль подождала, пока сестра сядет в экипаж и тот выкатится на улицу, и только после этого подошла к одному из извозчиков.

– Я хочу доехать до «Шедоуз Нуар». Плантация Браггеттов.

Мужчина спрыгнул с козел, поставил чемоданы Белль под сиденье и помог ей подняться в экипаж.

– Это далеко? – спросила девушка.

– Несколько миль от города, – он переложил сигару в угол рта. – Около часа езды.

Белль откинулась на потертую спинку сиденья и попыталась расслабиться, но все усилия оказались напрасными. Ни она, ни Линн не были актрисами, тем не менее то, что они намеревались сделать, требовало профессиональных навыков. С губ Белль сорвался тихий вздох. Она закрыла глаза и приказала себе успокоиться. Им нельзя потерпеть неудачу. План должен сработать. Иначе, если ее или Линн поймают, отец может умереть.

– Ты заметила, как после похорон на меня смотрела старая миссис Гадро? – Евгения Браггетт отпустила кружевную занавеску и поправила непослушный локон, выбившийся из черного с проседью шиньона. Она подошла к креслу из розового дерева и опустилась в него. Шелковые зеленые подушки кресла полностью скрылись под широкими кладками юбки. Евгения была одета в серое платье, окантованное черным бархатом. Строгие темные цвета одежды освежали белоснежные кружевные манжеты и широкий воротник.

Тереза, ее дочь, передала матери чашку чая и уже открыла рот, чтобы ответить, но ее опередил брат.

– Люди любят перемывать кости, тем более после того, как вы с Терезой отказались отложить свадьбу, – он усмехнулся, поднес к губам хрустальный бокал и медленно проглотил бурбон, затем принялся изучать жидкость на дне бокала. Солнечный свет, лившийся сквозь высокие окна, занимавшие почти всю стену комнаты, окрасил янтарный бурбон в цвет расплавленного золота. И учи падали на широкие плечи Трейса, подчеркивая ослепительную белизну его рубашки, касались аккуратно подстриженных волос, превращая их в мягкие, иссиня-черные волны и оттеняя аристократические черты лица.