Дебра Дайер - Испытание мечтой [В дебрях страсти]

Он оставил дочь и отца одних.

— Жаль, что мистер Маккейн не хочет сопровождать нас в нашем путешествии. — Фредерик повертел мятой картой. — Сдается мне, что это как раз тот человек, который сможет заставить тебя изменить мнение по некоторым вопросам.

— Если ты имеешь в виду замужество, могу заверить тебя, что Девлин Маккейн меньше, чем кто бы то ни было, способен переубедить меня.

— А по-моему он весьма способный человек, Кети.

— Меня его способности мало волнуют. У меня нет ни малейшего желания стать собственностью мужчины. Ни один мужчина не заставит меня расстаться со свободой, тем более Девлин Маккейн.

— Союз с достойным человеком обогащает, а не лишает свободы. — Он сдвинул очки на лоб. — По-моему, твоей матери никогда и в голову не приходило, что я украл у нее свободу.

— Это совсем другое.-Хотя мать Кейт умерла при родах, она много знала о ней от отца, благодаря его нежным воспоминаниям о той, которой он поклонялся. — Ты не такой, как большинство мужчин. — Она опустилась па софу рядом с отцом и положила ладонь на его руку. — Ты заботливый, чуткий. Ты никогда не пытался сдерживать меня или унизить, только потому, что я рождена женщиной. Ты редкость.

— Я воспитал тебя, как сына, — Фредерик погладил ее по руке. — Как умел. Но я казню себя за то, что из-за моего невежества ты замкнулась в себе, упустила то, что очень важно в человеческой жизни.

Кейт покачала головой.

— Нет ничего, что мужчина может предложить женщине взамен потери независимости.

Фредерик скривил губы, его темные брови слегка поднялись.

— Есть. Одна, или, вернее, две вещи, которые мужчина может предложить женщине.

— Если ты имеешь в виду плотское удовольствие, меня это не интересует. Я уверена, что интеллектуальное наслаждение, занятие наукой гораздо приятней и интересней.

В ее сознание вкрался образ обнаженного Девлина Маккейна, каким она увидела его в первый раз, каждый дюйм его властной дикой красоты. Воспоминание вызвало спазм мускулов где-то в глубине ее тела и незнакомый прежде всплеск огня, поразивший ее.

— Есть кое-что в этой жизни, чего не должен упустить ни один человек, Кети. Любовь, духовная и физическая, самое ценное на свете.

Воспитанная ученым, она приучена была удовлетворять свое любопытство по любому поводу. И ее отец давным-давно объяснит ей все, что касалось того, что Кейт определяла как «процесс спаривания людей». Она никогда не забудет румянец, который горел на щеках ее отца, когда он объяснял ей, что, как и почему. И она была очень ему признательна за то, что он не держал ее в неведении.

— Отец, неужели ты надеялся, что я буду бросаться в объятия каждого проходящего мужчины?

Фредерик улыбнулся.

— Я надеялся, что ты бросишься в объятия Остина. Но, кажется, ты считаешь этого красивого молодого человека скорее своим братом, чем потенциальным любовником.

— Конечно, отец, — Кейт удивленно подняла брови. — Ты поистине поражаешь меня.

— Моя дорогая дочь, если бы я воспитал тебя должным образом, тебя бы поразили твои собственные слова.

. — Ты правильно меня воспитал, — сказала она, беря мятую карту из его рук. — Ну что бы ты делал, если бы я сбежала с каким-нибудь мужчиной? — Она развернула карту и принялась складывать ее правильно, по изгибам. — Ты можешь себе представить, что отправишься в экспедицию без меня?

— Я был эгоистом. Мне следовало послать тебя в хорошую школу, а не нанимать учителей и не таскать за собой по всему миру. Но мне с тобой было так весело, Кети, так хорошо.

— И теперь ты хочешь выдать меня замуж и избавиться от меня.

Она положила аккуратно сложенную карту ему на колени.

— Тебе нужен кто-то в этой жизни. Я не всегда буду с тобой. Мне страшно подумать, что ты останешься совсем одна.

— Не говори об этом. — Она сняла очки с его лба, сложила их и положила во внутренний карман его светло-серого пиджака. Пожав плечами, сказала. — Ты еще совсем не старый.

— Годы властны над всеми нами. — Он зажал ее руку между своих ладоней. — Я так рад, что у меня есть ты, Кети. И мне не безразлично, кто будет с тобой, когда ты достигнешь MOCI о возраста.

— У меня есть работа. — Она почувствовала внутри дрожь, крошечное эхо желания, которое вселялось в нее, если она не боролась с ним; чаще всего оно настигало ее ночью, когда она была слишком усталой, чтобы сопротивляться.

— И работы будет достаточно?

— Муж никогда не разрешит жене рыскать по всему миру в поисках потерянных миров. Он потребует, чт обы я бросила работу. Он потребует, чтобы я стала послушным маленьким украшением, подавала чай и обеды и… я не знаю, что еще. Мне было бы так противно все это, неужели ты не понимаешь? А через год-другой и он возненавидел бы меня — как я его, за то, что он превратил меня в нечто, совсем на меня непохожее.