Элоиза Джеймс - Влюбленная герцогиня

— Она весьма претенциозно старается навязать Себастьяну одну из своих дочерей! — воскликнула Джина. — Ведь он маркиз.

— Да, — проворчала Карола.

— Может, он слегка чопорен, но это просто его манера поведения. Себастьян чопорен только на людях, а не в домашней обстановке. Хотя я не думаю, что он такой же добродушно-веселый, как твой муж.

— Разумеется, нет, потому что он любит тебя. Мужья легки в общении, когда совсем не испытывают любви, — криво улыбнулась Карола.

— О, дорогая, — произнесла Джина, не зная, что ответить, ибо глаза подруги были полны слез.

— Все в порядке. Для меня всегда труден первый вечер, но потом мы с Таппи будем вполне спокойно переносить общество друг друга, уверяю тебя.

К ним подошел маркиз Боннингтон и поклонился. Тут с противоположного конца зала донеслись звуки настраиваемых инструментов, и лицо Каролы сразу просветлело.

— Интересно, где Невил?

— Он здесь, — ответил Себастьян, указав на чрезмерно модного джентльмена, пробиравшегося сквозь толпу. У него были светлые волосы и голубые глаза щеголя-купидона.

— Вы должны простить меня! — вскричал он. — Ваша светлость, лорд Боннингтон, моя прелестная леди Перуинкл. Я сегодня очень небрежно одет. Неряха, вот кто я такой!

Джина улыбнулась. Невозможно было устоять перед радостной улыбкой Невила.

— Мне скучно. Потанцуем? — спросила Карола, беря джентльмена под руку.

— Ваше желание для меня закон! По-моему, леди Троубридж решила открыть собрание полонезом.

— Замечательно! — Теперь Карола сияла от счастья.

— Извините нас, ваша светлость, лорд Боннингтон, но леди Перуинкл будет огорчена, если мы с ней не окажемся в первых рядах.

Подруги ужинали за одним столом, и Джина призналась себе, что Берни Бардетт, хотя и необыкновенно скучен, обладает на удивление привлекательной внешностью.

— У него прекрасные волосы, ты не находишь? — прошептала Эсма, когда джентльмены отправились за едой. Озорной смех оживил ее лицо. — Они мягкие как шелк!

— Эсма! Говори потише!

— А если бы ты почувствовала его руку, — беззаботно продолжала подруга. — Вечером мы оказались наедине, и, представь, он — сплошные мускулы! Хотя самое великолепное у него — это профиль.

— Красота не главное качество для мужчины, — строго ответила Джина.

— Твой Себастьян тоже красавец, — заметила Эсма.

— Но я люблю его не за это. — Джина не удержалась от улыбки.

— Разве? — насмешливо спросила подруга.

— Себастьян будет превосходным отцом благодаря своему характеру, а не красивому профилю.

Ее слова, казалось, удивили Эсму и повергли в задумчивое молчание. Джина вздохнула. Они с Себастьяном никогда не оставались наедине… он слишком заботился о ее репутации, чтобы позволить такие вещи, и она понятия не имела, мускулистая ли у него рука. Она сделала глоток, задумчиво наблюдая за пузырьками в бокале с шампанским. Почему бы ее жениху не ослабить свое постоянное руководство ею? Она же не молоденькая неопытная девушка, только что покинувшая детскую.

— Спасибо, — ответила Джина слуге, предложившему новый бокал шампанского.

Маркиз, который вернулся в этот момент к столу, нахмурился.

— Будь осторожна, дорогая. Твой… — Эсма сделала многозначительную паузу. — Твой опекун следит за каждым глотком.

— Я лишь намеревался указать, — начал Боннингтон.

— Что такое поведение абсолютно не к лицу порядочной леди, — закончила Эсма, подражая его высокомерному тону. Воинственно настроенная Джина подняла бокал.

— Когда вы станете моим мужем, лорд Боннингтон, то сможете вообще запретить в нашем доме шампанское.

Маркиз бросил на Эсму уничтожающий взгляд, но почел за лучшее промолчать, а Джина встала, решив заставить своего жениха нарушить еще несколько святых установок.

— О Боже, я думаю, вы правы, — сладким голосом произнесла она. — Я позволила себе выпить немного больше, чем следовало, и хочу на воздух. Здесь слишком душно!

Боннингтон поднялся вместе с ней, и она, поймав взгляд Эсмы, улыбнулась.

— Продолжайте без нас, — сказала Джина. — Не знаю, когда мы вернемся. Меня страшно угнетает… духота!

Карола подавила улыбку, Эсма расхохоталась, а Берни в замешательстве оглянулся и спросил:

— Что? Что такое?

Они спустились по лестнице в большую гостиную, оттуда вышли через открытые французские двери в сад. И едва достигли выложенной дорожки, Боннингтон сразу остановился, но Джина потянула его за руку.

— Давай погуляем, Себастьян, — нежно предложила она.