Николь Джордан - Коснись меня огнем

Он посмотрел на нее оценивающим взглядом и, очевидно, принял решение. Бросив на пол газету, он сел и властно протянул руку.

— Подойдите сюда.

— Ч-ч-что?

— Вы меня слышали? Не перечьте.

Блейз не догадывалась о его намерениях, но решила, что сейчас он, безусловно, представляет меньшее зло, чем тетушка Агнес. Если ее разыщут, Блейз придется провести с назойливой родственницей остаток сезона. И все это время тетушка будет принуждать ее к браку с нежеланным сквайром Дигби Фезерстоунхофом.

Она сжала протянутую ей руку и позволила незнакомцу усадить себя рядом. У нее вырвался невольный крик, когда он схватил ее за плечи и повалил на кушетку. Но еще больше ее ошеломило ощущение тяжести мужского тела, прижавшего ее к кушетке, его подбородок, касающийся ее груди, его ладонь на щеке и, наконец, тепло его губ, прильнувших к ее устам.

Этот неожиданный поцелуй подавил бы любое сопротивление, пожелай Блейз оказать его, но она не желала. Не могла. Послышался осторожный стук в дверь, но Блейз не обратила на него внимания. Она была целиком во власти необычных ощущений, нахлынувших на нее. Приятное тепло разлилось по телу, лицо запылало жаром, она задрожала. Грудь налилась тяжестью, жаркие волны сжимали и отпускали живот и бедра. Их дыхание смешалось; Блейз показалось, что она вообще перестала дышать.

Она целовалась раньше, но так — никогда… Казалось, он проводит занятие по обучению чувственной радости. Его теплые губы нежно ласкали ее, язык изучал и возбуждал, исполняя причудливый эротический танец.

Ее пальцы невольно вцепились в его золотистые кудри. Будто сквозь сон она услышала, как открылась дверь и незнакомый мужской голос проговорил:

— Прошу прощения, милорд, но… О!.. Я не знал, что вы заняты… Простите… сожалею… виноват, ваше сиятельство.

Виконт Линден приподнял голову, прищурившись посмотрел на вконец растерявшегося хозяина и резко произнес:

— Убирайся!

— Да-да, милорд, разумеется, сейчас же…

— Какая грубость! — услышали они презрительное восклицание тетушки Агнес, прежде чем захлопнулась дверь. Но долго еще ее визгливый голос звучал в коридоре, браня незадачливого хозяина. Наконец она раздраженно заключила: — Ну и пусть! Эта неблагодарная девица сбежала из-за какой-то сумасбродной идеи. Зачем мне этот скандал? У меня слабое здоровье, я не могу гоняться за ней. У меня полон дом гостей и, кроме того… О, Боже правый! Сквайр Дигби! Что я скажу ему теперь? Клянусь, я сломаю этой негодной девице шею, когда найду ее…

Через некоторое время шум затих, в гостиной воцарилась благословенная тишина.

Оставшись наедине с незнакомцем, Блейз поняла, что должна что-то сделать, что-то сказать, хотя бы просто выразить благодарность за находчивость, которая спасла ее, но она только молчала и глядела на человека, чье красивое, со шрамом лицо склонилось совсем близко, чьи влажные губы еще блестели от поцелуя.

Вьющаяся прядь золотистых волос упала ему на лоб, и Блейз поймала себя на мысли, что ей хочется откинуть эту прядь назад. Но еще больше ей захотелось провести пальцами по страшному багровому шраму, который изуродовал ему правую щеку, успокоить боль.

— У вас, — наконец пробормотала Блейз срывающимся на шепот голосом, — это получается очень хорошо.

— Выставлять навязчивых посетителей и надоедливых матрон?

— Нет… целоваться.

Бесхитростный ответ застал Джулиана врасплох, он не знал, что ответить. Мог, конечно, объяснить, что у него большой опыт. За свою жизнь он перецеловал столько женщин, что был уверен: уж он-то знает все ощущения, которые может испытать мужчина при поцелуе. Но эта девушка, столь неожиданная и непредсказуемая, поразила его. Он был заинтригован и увлечен ею, как никогда, никем.

— Я рад, что вы так думаете. — Она взмахнула ресницами, не спуская глаз с его лица, очарованная его устами. Неторопливая чувственная улыбка незнакомца ослепляла так же, как отливающие на солнце волосы. Он тоже не отрываясь смотрел на нее, потом взял за подбородок и приподнял лицо. — Черт побери, — мягко проговорил он. — У вас действительно фиолетовые глаза. А я подумал, что это игра света.

Она неожиданно сморщила носик и засмеялась заразительным грудным смехом:

— Не фиолетовые, а фиалковые. Я нахожу это сравнение более лестным, сэр.

— Согласен, фиалковые.

Глаза и вправду имели цвет темных фиалок и хорошо оттеняли безупречную кремовую кожу, которую не портила даже размазанная по лицу зола. Она не была красавицей. Во всяком случае, в общепринятом понимании.