Николь Джордан - Коснись меня огнем

— Все англичане холодны, как рыбы, — бормотала Блейз, натягивая купленное у горничной платье грязно-коричневого цвета, — и никто не убедит меня в обратном.

— Прошу прощения, мисс? — Горничная из «Белл и Тисл» в растерянности широко раскрытыми глазами наблюдала за непонятными действиями знатной молодой дамы с иссиня-черными локонами, которая исчезла под складками ее лучшего платья.

— Ничего, не обращай внимания. — Темная голова Блейз появилась из-под простого, грубо скроенного платья. — Только можешь мне поверить. Я жила во многих странах. Нигде нет столь холодных и бесчувственных мужчин, как в Англии. У форели и то больше страсти. — Она застегнула высокий лиф и расправила длинные рукава. — Ну вот, как я выгляжу?

— Хорошо… мисс… сидит хорошо, — сказала горничная и часто заморгала. — Но боюсь, вас все равно не примут за служанку.

— Это еще почему?

— Ну… у вас все равно такой вид… волосы, лицо, вы не похожи на прислугу.

— У тебя, случаем, нет зеркала? — Блейз окинула взором маленькую комнатушку на чердаке и поняла нелепость своего вопроса. Кроме убогой постели и крошечного комода, в комнате совершенно ничего не было, что наглядно подчеркивало огромную разницу между положением хозяев и положением прислуги. — Что ж, придется исходить из того, что есть. Можно вымазать сажей лицо и прикрыть волосы… У тебя есть какой-нибудь платок? Я заплачу дополнительно.

— О мисс… вы и так уже щедро заплатили мне. Меня сочтут воровкой, если я вдруг разбогатею. Но платок у меня есть.

Когда девушка отвернулась, чтобы порыться в комоде, Блейз опустилась на колени у небольшого окошка, прикрытого навесом, и посмотрела на двор. Ее экипаж все еще стоял внизу, среди дворовой сутолоки.

Блейз нахмурилась. Леди Агнес, ее тетушка, ни за что не уедет, пока не разыщет свою непутевую племянницу.

Громкий звук рожка королевского почтового дилижанса, оповещающий об отъезде, навел ее на интересную мысль.

Быстрым движением она повыдергивала шпильки из своей причудливой прически, освобождая длинные локоны, которые густым облаком упали до самой талии. Потом взяла протянутый платок, накинула его на переливающуюся синевой копну и завязала концы сзади под волосами. Закончив, Блейз встала, вынула из ридикюля две горсти шиллингов и протянула деньги, составляющие, несомненно, не менее полугодового жалованья, горничной, которая уставилась на них широко раскрытыми глазами. Потом Блейз закрепила под юбкой кошелек и расправила складки.

— Готова, — объявила она, набрасывая поношенную шерстяную накидку поверх платья. — Леди, которая сопровождает меня, в любую минуту может начать поиски. Ты должна сказать ей, что я уехала почтовым дилижансом. Она обязательно помчится следом в своей коляске, а я в это время спокойно улизну, и никто ничего не узнает.

Горничная недоверчиво посмотрела на нее, но все же согласно кивнула. Блейз ослепительно улыбнулась.

— Никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты дала мне свою одежду и помогла. Теперь иди, пожалуйста, и не забудь: ты видела своими глазами, как я уехала почтовым дилижансом.

Девушка почтительно присела и поспешила из комнаты. Блейз сосчитала до ста, затем подошла к двери и прижалась к ней ухом. У тети Агнес пронзительный голос и соответствующий нрав. Блейз не сомневалась, что услышит переполох, который поднимет тетушка, обнаружив исчезновение племянницы.

Ждать пришлось недолго. Раздался резкий крик и глухой стук, как если бы разъяренная особа женского пола в гневе топнула ногой об пол. Блейз услышала последовавшую тираду, правда, не очень ясно, поскольку она доносилась с нижнего этажа.

— Почтовый дилижанс? Несносная девчонка! Клянусь, она сведет меня в могилу! Я предупреждала сэра Эдмунда, что не справлюсь с ней, но разве он послушался? Нет, он все же навязал мне это бесстыдное создание на весь сезон!

Блейз поняла, что тихое бормотание, которое последовало за этой гневной вспышкой, принадлежало ее горничной Саре Гарвей. Всю дорогу из Вены Сара сопровождала ее, чтобы быть при ней во время лондонского короткого сезона — зимних месяцев, когда сливки общества собираются в столицу себя показать и на других посмотреть, а юные леди из лучших семейств выставляются на торги в поисках удачной партии.

От одной этой мысли Блейз сморщила носик. Как унизительно, когда тебя выставляют напоказ, словно молодую кобылу на ярмарке, а потом покупают для сомнительной чести разведения наследников спесивых англичан… главным образом Дигби Фезерстоунхофа. Ну нет, она так просто не сдастся! Что касается ее, она выйдет замуж только по любви, так, как сделали ее родители. А если повезет, она полюбит американца, похожего на отца.