Марджори Фаррелл - Сладостное пробуждение

Клер кивнула.

— Эндрю, кажется, не думал, что тебе грозит опасность… Но все же они ведь могли убить тебя и спрятать куда-нибудь твое тело. Именно поэтому я и решилась… — сдержанным голосом произнесла Клер.

Она все еще стояла перед ним, и Джайлз жестом указал ей на кровать.

— Подойди и присядь, Клер… Расскажи мне все…

Она присела на краешек постели и, не отрывая глаз от пола, заговорила:

— Я так боялась… Увидев Эндрю в суде, они поймут свою ошибку и решат покончить с тобой, чтобы выпутаться самим… Твой друг, конечно, не мог сам пойти туда.

— И тогда на Сент-Джеймс-стрит в дом номер 75 пошла ты…

— Нет… Я просто написала записку мистеру Олфилду с просьбой зайти ко мне, потому что якобы нужно уладить денежные проблемы младшего брата. Понимаешь, он никогда не слышал о лорде и леди Уиттон.

— А когда он пришел, что ты сказала ему?

— Приставила к его голове пистолет… Мистер Олфилд понял: я сумею пустить его в ход, потому что…

Клер замолчала.

— Ну… почему же? — ласково спросил Джайлз.

— Я сказала ему, что до брака с тобой… что меня до брака… меня называли леди Рейнсборо. И если он сию минуту не отведет меня к моему мужу, я выстрелю в него, а затем пошлю записку его компаньону…

Клер подняла глаза и рассмеялась нервным смехом.

— Я предупредила его о других партнерах и пообещала складывать их тела штабелем до тех пор, пока у кого-то не выдержат нервы и… Мистер Олфилд поверил мне…

— Еще бы не поверить!

— Убедить его оказалось нетрудно. Карета стояла во дворе, а мой пистолет все это время упирался в его живот.

— Да, я заметил это, когда меня втолкнули внутрь…

Клер посмотрела на свои руки.

— Я не могла придумать ничего другого… Ненавижу прикасаться к пистолету! Но… Мне пришлось бы убить и Олфилда, и всех остальных, чтобы только вызволить тебя, — с вызовом произнесла она.

— Я верю, Клер. И, слава Богу, что он согласился.

Джайлз поднялся и сел рядом с ней на кровать. Взяв ее руки, он с нежностью сказал:

— У тебя такие маленькие ручки, Клер, и я счастлив, что в них ты держала мою жизнь. Они сильнее, чем кажутся на первый взгляд… Так же, как и ты…

— Они так дрожали… Мне пришлось держать оружие двумя руками, — пробормотала она. — Я так вцепилась в него… Потом не могла даже разжать пальцы. О, Джайлз! Мне бы так хотелось…

— Чего бы ты хотела, дорогая?

— Я хочу, чтобы…

Клер замолчала и набрала в грудь побольше воздуха.

— Нет, не то… Не хочу превращаться в ту Клер, которую ты когда-то влюбился! Хочу, чтобы ты смог полюбить меня такой, какая есть сегодня… сейчас… сию минуту.

Джайлзу захотелось немедленно сжать ее в объятиях, доказать свою любовь и страсть, но усилием воли он заставил себя сидеть тихо.

— Я много думал о сказанном тобой, Клер. Все это время только и делал, что размышлял о сказанном тобой… Наверное, тьма подземелья сделала многие вещи яснее и четче… Ты оказалась права — я не хотел смотреть в лицо правде.

— А какова она, Джайлз?

— Во-первых, мой гнев… Я страшно злился, Клер, но не мог себе позволить проявить свои чувства… Решил, что это осложнит многое для тебя да и для всех нас, решил не обращать внимания на свои чувства… Так же, как и игнорировал свое разбитое сердце.

Джайлз выпустил ее руки и небрежным тоном сказал:

— Да, мое сердце разбито… Я, как дурак, старался не придавать этому значения и продолжал оставаться твоим верным другом… Но если бы ты только знала, какую боль причинила мне, остановив свой выбор на Рейнсборо!

— Я знаю, но я не могла поступить иначе, — прошептала Клер.

— Стыдно сознаваться в этом, только какая-то часть меня радовалась твоим страданиям от собственного выбора. Когда ты потеряла ребенка (я тогда, конечно, не знал истинной причины), я подумал: «Если бы она вышла замуж за меня, этого бы не случилось». На суде, слушая твой рассказ, радовался самому страшному и говорил про себя: «Вот, она заслужила это… Не нужно так слепо доверяться страсти!»

Джайлз обхватил голову руками и застонал.

— О боже! Какой позор признаваться в этом! Даже когда мы занимались с тобой любовью, подобные мысли не покидали меня. Иногда мне слышался чей-то мрачный голос, говоривший: «Ведь правда, тебе не хочется, чтобы ей тоже стало хорошо? Ты знаешь, к чему это приводит…»

Клер понимала: мужу необходимо выговориться. Но даже зная об этом, ей больно было слушать его. Она не могла остановить бегущие по щекам слезы, ее душили рыдания. «О, Джайлз! Пожалуйста, прошу тебя, не оставляй меня больше одну со всем этим!» — проносилось в ее сознаниии. Клер знала: если он не сможет полюбить ее сейчас, то остаток их супружеской жизни будет холодным и одиноким. Ей казалось, что она плачет уже очень долго, но не прошло и минуты, как Джайлз, боявшийся прикоснуться к ней, обнял ее и крепко прижал к себе.