Джейн Фэйзер - Почти невеста

Он поклонился:

– Для меня это удовольствие, мадам.

Он потянулся, взял ее руку, поднес к губам и легонько дотронулся ими до ее кожи. В соответствии со светскими правилами губы мужчины не должны были коснуться ее, учитывая краткость знакомства. Достаточно было поцеловать воздух над тыльной стороной ее ладони, но Арабелла решила, что сейчас неподходящий момент для того, чтобы придерживаться столь строгих правил. Если он готов был позволить ей остаться в доме, до тех пор пока она не подготовится к отъезду должным образом, имело смысл бытье ним любезной.

– Позвольте мне предложить вам поесть, прежде чем вы вернетесь в Лондон, – сказала она, убирая руку, как только он ее выпустил из кончиков пальцев. – Уже почти полдень, а вы, должно быть, рано встали нынче утром.

– Я выехал на рассвете, – ответил он непринужденно. – Но в Лондон возвращаться не собираюсь, мадам.

– О? – Ее красиво очерченные брови недоуменно поднялись. – Значит, в Кенте у вас есть друзья?

Он покачал головой, и глаза его так ярко блеснули, что по коже ее снова побежали мурашки в предчувствии неизвестной опасности.

– Нет, – ответил он. – Но у меня есть дом в Кенте и, похоже, очень славный. – И он сделал жест, охвативший все, что их окружало. – Я намерен остаться надолго. Мне надо обсудить дела с управляющим, я надеюсь повидать арендаторов и, разумеется, познакомиться с прислугой. Вы согласитесь, конечно, что в летнюю жару в деревне гораздо приятнее, чем в Лондоне.

Пол под ногами Арабеллы закачался, как зыбучий песок.

– Похоже, я очень несообразительна, – выговорила она медленно. – Должно быть, это от жары. У меня создалось впечатление, что вы дали мне разрешение остаться здесь до тех пор, пока я не устрою свои дела.

Он поклонился:

– Это так. Вы можете здесь оставаться столько, сколько вам будет угодно.

– И… простите меня, должно быть, в этом вопросе я проявляю особенную недогадливость… вы собираетесь остаться под одной крышей со мной? – Снова ее брови взметнулись вверх.

– Разумеется, миледи. И вы прекрасно оценили ситуацию.

Он улыбнулся непринужденно и дружески, и на этот раз ей показалось, что его улыбка не таит ни малейшей угрозы. И снова в ее золотистых глазах загорелся гнев.

– Вам, очевидно, нравится дурачить меня, герцог. И я не приложу ума, что я такое сделала, чтобы заслужить это. Прошу прощения.

Она направилась было к двери.

Джек опередил ее и положил руку на косяк. Обе собаки заворчали, шерсть у них на загривках поднялась дыбом.

– Успокойтесь. Сидеть, – приказал он им.

К досаде Арабеллы, они послушались, хотя не спускали с него глаз.

– Я вовсе не дурачу вас, Арабелла, – сказал он. – Поверьте, я никогда не позволил бы себе ничего подобного. Вы ведь делили этот дом со своим единокровным братом. Разве не так?

Она решила не обращать внимания на его фамильярное обращение, как и на его летучий поцелуй, и скрестила руки на груди, показывая, что вполне владеет ситуацией и ничто не может ее поколебать и сбить с толку. На самом деле каждая клеточка тела и ее нервы были напряжены до предела. Она была готова действовать, что бы ни уготовила ей эта странная встреча.

– Он нечасто навещал этот дом, – ответила Арабелла, невольно припоминая те ужасные случаи, когда Фредерик заявлялся с шумной компанией дебоширов и завладевал всем домом.

Из чистого чувства самосохранения она удалялась в свои комнаты и не выходила из них до их отъезда.

– И никто не находил в этом ничего неподобающего, – подытожил он.

– Разумеется, нет, – нетерпеливо ответила Арабелла. – Фредерик – мой брат, и я зависела от него, потому что он был моим покровителем.

«Или потому, – мрачно добавила она мысленно, – что мне приходилось терпеть все неприятности в силу моего положения».

– Но теперь я занял место Фредерика, – заметил герцог. – Ваш брат оставил вас на мое попечение. – Он постучал ногтем по карману, в котором лежал документ, подписанный и заверенный во время игры в фараон. – Здесь ясно сказано, что граф Данстон передает мне свои обязательства, как и свое имущество и доходы. – Его губы слегка изогнулись в улыбке: – А вас, леди Арабелла, я считаю его ценным имуществом.

Лицо Арабеллы продолжало хранить каменное выражение, и его выжидательная улыбка испарилась. Джек не имел склонности расточать свое обаяние попусту. Он хладнокровно продолжил:

– Я считаю, что в результате всего этого вы поступаете под мою ответственность и защиту. Я оказался на месте вашего брата. Если никто не возражал против вашего совместного проживания с Фредериком под одной крышей, как можно осуждать то, что вы будете находиться под покровительством человека, который его заменит?