Дороти Гарлок: Здесь царствует любовь

Саммер длинными, изящными пальцами убрала волосы с лица брата, с печалью подумав, что у этого маленького создания нет никого, кроме нее, на всем белом свете. Впрочем, нет. Глаза девушки раскрылись шире, и в них зажглась надежда. Кроме нее, есть еще Маклин.

В памяти всплыли почти стершиеся уже сцены тех дней, когда она маленькой девочкой жила среди холмов с мамой. Отец вернулся с войны позже. Она помнила какого-то человека, сидящего перед ней на корточках.

— Не плачь, Девочка-Лето, — говорил он ей. — Поезжай с мамой. Ты должна вырасти большой. Тогда я приеду и заберу тебя домой.

Лошади, отбрасывающие длинные тени на дорогу, резво бежали, вздымая пыль и сокращая мили, отделявшие их от незнакомого города. Гамильтон возник в этих диких местах всего каких-нибудь два года назад. Вот один из всадников, ехавший по изрытой ухабами дороге впереди дилижанса, закричал, объявляя о прибытии. «Большой Конкорд» заскрипел, останавливаясь перед навесом с жестяной крышей, вокруг которого толпились неопрятно одетые мужчины. Они засуетились, вытягивая шеи и стараясь заглянуть внутрь дилижанса.

— Это Гамильтон, Джон Остин, — тихо сказала Саммер взъерошенному мальчику.

Брат ничего не ответил. Внимание его было поглощено поднимающимися от земли и уплывающими куда-то в сторону клубами пыли. Он удивлялся, что совершенно не чувствует при этом ветра. Наверняка есть какое-то объяснение этой загадке. Хотелось попросить кого-нибудь разъяснить суть явления. Но у сестры было слишком много забот, чтобы думать еще и о ветре. Мальчик так увлекся своими мыслями, что даже не расслышал ее слов. Они пронеслись мимо ушей, будто тот самый недостающий ветер. Впрочем, он и так знал, что она говорит.

— Не отходи от меня, Джон Остин. Дай руку.

Саммер стояла около заляпанного грязью дилижанса и вместе с другими пассажирами ждала, когда помощник кучера снимет ее дорожный сундук. Брата она крепко держала за руку, зная, что тот в любой момент может отойти куда-нибудь, если увидит что-то для себя интересное. С некоторой растерянностью девушка поглядывала на встречающих: ковбои, сезонные рабочие, солдаты из форта Крогхен. Никто не вышел к ней навстречу, не заговорил. Впрочем, интерес к ней они проявляли, причем такой явный, что она в смущении отвернулась и перевела взгляд на кучера. Пока что ей ясно было одно: среди встречающих нет Сэма Маклина.

Кучер спустился на землю, протянул руки к багажному отделению, и на подножке дилижанса оказался наконец и их саквояж.

— Вас кто-нибудь встречает, мисс?

— Судя по всему, нет. Но насчет нас есть договоренность. Насколько я знаю, мы должны остановиться в отеле.

Саммер заговорила твердым и спокойным голосом, но затем стала запинаться и наконец совсем смолкла под пристальным взглядом кучера. При этом она опустила ресницы и не смогла увидеть, как смягчилось его обветренное лицо.

— Подождите здесь. Я вас провожу, как только закончу дела. Негоже вам с мальчонкой идти туда одним.

Услышав эти слова, Саммер почувствовала облегчение и лишь сейчас поняла, как была напугана. И только гордость не давала ей признаться в этом.

— Спасибо. Насчет нас имеется договоренность, — повторила она, подняв подбородок и слегка качнув головой.

Судя по первым наблюдениям, город Гамильтон графства Бернет штата Техас был не из тех мест, которые бы ей непременно хотелось увидеть. Ее встретил ветер, несущий облака пыли сквозь надвигающиеся сумерки. В глаза то и дело попадали песчинки, не давая оглядеться. Все же, пока они ждали свои вещи, девушка немного осмотрелась вокруг, и, честно говоря, сердце в груди неприятно екнуло. Во время путешествия на Запад ей довелось уже видеть много новых городков, но такой убогий, как этот, ей еще не попадался. Город представлял собой не более чем растянувшееся вдоль обильно покрытой рытвинами дороги скопище некрашеных домишек и навесов, подобных станционным. По одной едва освещенной улице взад и вперед сновали какие-то, как ей показалось, подозрительные личности. Попадались телеги и фургоны, не говоря уже о многочисленных всадниках на лошадях.

Кучер кивнул Саммер и поставил на плечо ее сундук. Девушка подняла саквояж и, потянув за руку Джона Остина, последовала за добровольным помощником по пыльной улице, изо всех сил стараясь не отстать.

Все для нее было необычным здесь: явная необжитость, дикость, необустроенность. Из окон одного из зданий, мимо которого они проходили, раздавались звуки расстроенного пианино. Как объяснил кучер, это был танцевальный зал, где мужчины могли выплеснуть свои эмоции, пустившись в зажигательный галоп с любой из работающих там девушек. Перед зданием были привязаны всего три-четыре лошади. Впрочем, вечер еще только начинался.