Мэри Грин: Ворон и голубка

Феликс всегда добивался, чего хотел, даже если другим при этом приходилось худо. Он отличался умом. Синара прекрасно сознавала степень его влиятельности в светских кругах. Если кто-то и был в силах помочь Брендону, так это Феликс. Неясные образы четверых мужчин продолжали терзать мозг Синары, пока ей не захотелось кричать от тоски. Она почти не спала с того дня, как Бренд предстал перед судьями на Боу-стрит в Лондоне. Теперь брат сидел в Ньюгейте в ожидании решения: скоро станет известно, где ему вынесут приговор — в Суррее, где произошла кража, или в Лондоне.

Откинув голову, Синара уставилась на над кроватные драпировки из тяжелой золотой парчи. Сегодня ночью она будет спать в постели Феликса, в Блек Рейвне. Придется вытерпеть все…

Глаза тупо ныли от непролитых слез, и девушка почти обрадовалась, когда Тильди воскликнула:

— Все! Наконец-то! От вас остались лишь кожа да кости! Не удивлюсь, если к вечеру вы свалитесь в обморок из-за всех этих нижних юбок и корсетов! Какая жестокость! Но пусть даже вы будете графиней Рейвн, все равно останетесь моей милой, дорогой госпожой Сай!

Тильди вытерла глаза краем фартука, невольно напомнив Синаре о более счастливых временах, когда жизнь была не такой сложной. Хотя Тильди родилась в Лондоне, ее мать была экономкой в Блуотере, родном доме Синары.

— Можно подумать, я на похороны собираюсь!

Тильди покачала головой:

— Сегодня в Блуотере печальный день.

Синара только успела поправить платье и проверить, на месте ли цветы в волосах, как в дверь постучали. Вошедший Уинслоу, дворецкий, объявил, что у входа ждет карета, чтобы везти Синару в часовню Блек Рейвна, находившуюся в пяти милях от Блуотера.

Девушка с облегчением заметила, что часовня погружена в полумрак — так даже лучше, по крайней мере гости не заметят, как несчастна невеста. Небольшое каменное здание было наполнено тяжелым ароматом белых лилий. Пламя восковых свечей дрожало и колебалось. Воздух был пронизан свинцовой тяжестью. Казалось, природа замерла и затаилась перед надвигающейся грозой. Цветочные бутоны плотно сжали лепестки, птицы смолкли — все живое боялось ярости грозившей разбушеваться стихии.

Синара упорно не отрывала взгляда от алтаря, но краем глаза все равно видела Феликса, и специально старалась прищуриться, не вглядываться слишком пристально, отказываясь признаться даже себе, что не злобный призрак, а реальный человек ожидает ее у этого алтаря. Каждый сделанный с таким трудом шаг приближал девушку к гибельной судьбе. Стиснув в дрожащих пальцах букет и кружевной платочек, она ступала медленно, величественно, с высоко поднятой головой. Еще мгновение, и она уже стояла перед капелланом Блек Рейвна. Пальцы Феликса сжали ее ладонь. Синара вздрогнула. Холодно… как холодно… Его рука… такая мясистая, настойчиво-требовательная…

Феликс с силой сдавил ее руку, вынудив Синару невольно взглянуть на него. Лицо покрыто потом, накрахмаленные воротнички уже потеряли свежесть. Короткие каштановые волосы гладко причесаны и напомажены. Светло-карие глаза сверкают неприкрытым торжеством, хотя в них по-прежнему проглядывают все те же уклончивость и скрытность, так хорошо знакомые с детских лет. В складках галстука блестит драгоценный камень. Феликс плотоядно облизнул толстые губы, и Синара с отвращением прикрыла веки. В ушах глухо звучал монотонный голос священника, казалось, возносившего молитвы Злу.

Синара услыхала, как дает обеты Феликс, и ее руки затряслись так, что она едва не выронила букет. Все вокруг перекосилось, завертелось в безумной пляске. Почему-то не хватало воздуха, а колени подкосились, но упасть Синара не успела: Феликс поспешно обнял ее за талию, удерживая на весу. Его большой палец немилосердно вонзился ей в ребро, и Синара хотела застонать, но губы не двигались. Настала ее очередь произносить обеты, а слова не шли с языка, и Феликс больно впился в нее ногтями. «Она не может, не может через это пройти!»

Первая иззубренная молния располосовала небо; от оглушительного удара грома дрогнула земля. Порыв ветра принес странный шум и конский топот. Копыта простучали по мощеной дорожке; по скамьям прокатился шепот. По каменному полу прозвенели шаги, и Синара впервые осмелилась оглянуться. Рука Феликса сползла с ее спины.

Словно в тумане увидела девушка высокого мужчину, идущего по проходу. Он был весь в черном, и энергичную походку слегка портила едва заметная хромота. Темные волосы, смуглая от летнего солнца кожа. Взгляд этих обсидиановых глаз пронизал тоскливый мрак. Мерлин Сеймур не из тех, кого можно было не узнать. И совсем непохож на того измученного несчастного беднягу, которого она видела на похоронах Макса! Перед ней стоял сильный, целеустремленный человек.