Карен Хокинс - Кольцо любви

Почему признание Онории вызвало в нем такое замешательство и даже растерянность? И разве не естественно, что жена любит своего мужа?

Ну а он? Как он сам к ней относится, какие испытывает чувства? После ее появления у него в доме Маркуса стало чаще посещать радостное настроение, веселые проказы ее юных родственников вызывали в нем смех, а не раздражение, чего раньше он и предположить бы не смог. Но означало ли это, что Онория пробудила в нем самые нежные и теплые чувства? Что, если ему просто приятно быть с ней, приятно видеть в своем доме эту прелестную и умную женщину?

Несомненно, пока он не полностью уверен в своих чувствах, он просто не имеет права делать поспешные шаги навстречу.

В дверь кабинета тихо постучали.

– Войдите! – Маркус с облегчением вздохнул, поскольку неожиданный визит прервал монотонный доклад Доналдсона.

Едва Онория появилась в кабинете, Маркус быстро встал, скрывая охватившее его волнение.

– Милорд! Мистер Доналдсон... – Онория остановилась у стола, на ее волосах сверкали солнечные лучи, смягчая их блеск и особо выделяя белую прядь. – Надеюсь, я вам не помешала?

– Конечно, нет. – Доналдсон принялся убирать бумаги в портфель. – Я уже проинформировал его светлость о некоторых проблемах с границами поместья, правда, в это время он изволил о чем-то мечтать...

Маркус вздрогнул.

– Да, кажется, я не очень вслушивался...

Мистер Доналдсон взял портфель, и его круглое лицо внезапно осветилось улыбкой.

– Ничего страшного. Я вернусь утром, когда у вас будет больше времени.

«Черт, – подумал Маркус, – у меня и сейчас полно времени». Он посмотрел на Онорию, невольно восхищаясь тем, как идет ей светло-зеленое шелковое платье, подчеркивающее стройную фигуру и придающее ей такой оживленный и свежий вид.

Дождавшись, когда за Доналдсоном закроется дверь, он повернулся к жене:

– Чем я обязан удовольствию видеть тебя? Говори, потому что у меня есть еще кое-какие дела. – Он постарался скрыть чувство неловкости.

– Я разговаривала с лордом Мелтоном...

– С Мелтоном? – Маркус и думать о нем забыл. – Когда это было?

– Только что. Молодой человек хочет тебя видеть, и, мне кажется, он очень расстроен. К тому же Кассандра... – Онория сжала губы. – Должен же его кто-то выслушать!

– Кто-то – то есть я?

– Да... – Губы ее слегка дрогнули. – Думаю, ты будешь удивлен.

Маркус стиснул перо в пальцах.

– К черту Мелтона. И потом, Онория, ты не имела права заниматься моими делами. Прошу тебя впредь ограничиваться заботами о домашнем хозяйстве, и не более того.

– Ты... – В ее глазах вспыхнуло негодование.

Черт побери, что с ним происходит? Зачем ему понадобилось оскорблять ее?

Бросив перо, маркиз отчаянно потер виски.

– Прости, я не хотел тебя обижать. Я только...

– Не нужно извиняться, милорд. Я отлично вас поняла и постараюсь как можно реже появляться в вашем кабинете, чтобы не становиться объектом вашего раздражения.

– Постой, я же только... Мне показалось, что ты с Мелтоном...

Онория решила, что ослышалась.

– Что-что? Мы с Мелтоном? Но мы с ним разговаривали исключительно относительно его обязательств перед вами!

Маркус встал.

– Да, конечно, я просто не подумал...

– Лорд Мелтон находится сейчас в саду с Порцией и Кассандрой. Если вам больше нечего делать, кроме как лелеять свои вздорные подозрения, возможно, вы найдете время поговорить с ним. – С этими словами Онория повернулась и стремительно направилась к выходу.

Маркус догнал ее у дверей.

– Погоди. – Он повернул ее лицом к себе. – Поверь, я сожалею, и...

Она вырвала у него руку, по ее лицу текли слезы.

– Я тоже сожалею – о том, что вышла за тебя замуж! Это было непоправимой, ужасной ошибкой!

Маркиз безвольно опустил руки. Он не хотел заставлять ее плакать и уж тем более не хотел ее оскорбить. Чувствуя себя последним подлецом, он с горечью посмотрел ей вслед, потом медленно вернулся к столу.

Прошло всего несколько минут, а Маркус, покинув дом, уже направлялся в клуб «Уайтс», где, усевшись в углу, стал медленно потягивать вино, пытаясь хоть так заполнить странную пустоту в душе. Через час, слегка опьянев, но по-прежнему испытывая душевную боль, он поднялся и отправился к Энтони.

Дворецкий впустил его и проводил в красную гостиную, но когда через несколько минут дверь отворилась, в дверях появился не Энтони, а его жена Анна. Почти такого же роста, как Маркус, рыжеволосая и элегантная, с красивым прямым носом, она пристально смотрела на гостя очаровательными серыми глазами, которые обычно светились юмором. Увы, на этот раз они сверкали негодованием. Маркус тяжело вздохнул – он сразу все понял.