Карен Хокинс - Кольцо любви

Ему оставалось только надеяться, что его семейная жизнь наладится сразу после бала, который должен был состояться через неделю. Идея устроить бал принадлежала Энтони, а Маркус решил, что это наиболее удобный случай официально представить Онорию свету. К тому же в Тремонт-Хаусе уже давно не давали балов, так что он определенно был в долгу у общества.

Карета замедлила ход и остановилась. Гербертс быстро спрыгнул со скамейки, открыл дверцу, и Маркус, спустившись на землю, взглянул на часы и усмехнулся:

– Великолепно! Долетели еще быстрее, чем в прошлый раз.

– Я старался, милорд. – Гербертс довольно улыбнулся, ощерив беззубый рот.

Маркус выудил из кармана гинею.

– Держи! Кстати, у меня для тебя новость: брат написал, что он вынужден снова задержаться в Италии, возможно на целый месяц.

– Да, ему не позавидуешь! Я знаю, что он недолюбливает отца своей жены, но ведь...

– Постой! Ты сказал, что Брэндон не любит отца жены?

– Верно, и он прав. Этот тип еще тот прощелыга: представляете, как-то раз украл монеты с глаз покойника!

– Ну, тут ты и сам не удержался бы!

– Только если бы меня нужда приперла, а он сделал это ради смеха!

– Тогда мне совершенно непонятно, почему Брэндон поехал в Италию.

Гербертс удивленно моргнул.

– Почему? Ради своей миссис, конечно! Куда ей одной-то, без него! Я даже скажу... – Он вдруг перевел взгляд за спину Маркуса. – Прямо удивительно! Похоже, сегодня нас здесь не ждут...

Маркус оглянулся. Парадные двери были широко распахнуты, а за ними стояла зловещая тишина.

У него сердце словно оборвалось.

– Черт возьми! – Он стремительно взбежал по лестнице и закричал что есть силы: – Эй, кто там есть!

Когда на пороге белой гостиной появилась Онория, его словно омыло волной облегчения – он подбежал к ней, крепко обнял и поцеловал в губы.

Раздавшийся за его спиной смех напомнил ему, что Онория не одна в доме, и он неохотно выпустил ее из объятий.

– Извини, я не знал, что мы не одни.

Она неуверенно повела вокруг рукой.

Вокруг на стульях, потупив головы от смущения, сидели все ее сестры, а в центре комнаты стоял бледный и растерянный Джордж. Повар Антуан и дворецкий сверлили мальчугана мрачными взглядами.

Маркус подошел ближе.

– Что-то случилось? Дверь нараспашку, и лакеи куда-то подевались...

– Милорд, это я виноват в том, что дверь открыта, – в замешательстве признался Джеббсон. – Я попросил лакеев кое в чем помочь и не имел времени проследить за дверью.

– И где же они?

– Ищут Ахиллеса, – неуверенно ответила Онория.

– Лакеи?

– Именно. Дело в том, что некоторые из них тоже держат лягушек в качестве домашних питомцев и за последнее время часто помогали Джорджу найти Ахиллеса. Только, кажется, на этот раз он попросту сбежал. – Она бросила взгляд на Джеббсона, словно призывая его в свидетели.

Дворецкий поспешно выступил вперед.

– Милорд, на самом деле проблема не в лакеях, которые сейчас в саду ищут лягушку мальчика. Проблема с Ан-туаном. – Он скосил глаза на повара. – Полагаю, он сам расскажет его светлости о своих проблемах.

– Какой смысл? – Антуан воздел руки к небу. – Я больше ни минуты не останусь в этом доме. Раз решил – значит, кончено!

Порция с мольбой посмотрела на Маркуса:

– Пожалуйста, не отпускайте его, ведь уже через два дня бал и мы не успеем подыскать другого повара!

– К тому же никто не способен печь такие изумительные пирожные, как Антуан! – Кассандра просительно улыбнулась повару.

Казалось, Антуан не устоит перед ее чарами, но тут Джордж стал переминаться с ноги на ногу, чем привлек к себе всеобщее внимание.

– Ты! – вскричал повар, обвиняющим жестом указав на мальчика. – Это все из-за тебя! И ты еще смеешь отрицать свою двуличность!

Онория подошла и встала рядом с братом.

– Джордж, ты должен понять, что поступил неправильно!

Мальчик упрямо сжал губы.

Антуан кинул на него разъяренный взгляд и обернулся к Маркусу:

– Милорд, когда я принял эту должность, мне дали понять, что в доме детей нет.

– Их и не было... в то время.

– И теперь не должно быть. Я не могу спокойно работать в кухне, когда весь дом стоит вверх тормашками, понимаете, не могу!

– А что же все-таки произошло? – поинтересовался маркиз.

Антуан вздохнул:

– Понимаете, я начал печь сдобные булочки для миледи...

– Которые мне очень нравятся, – поспешила вставить Онория.

Антуан поклонился ей и тут же сердито посмотрел на Джорджа.