Кристина Камерон: Дикая роза гор

Щеки Ребекки запылали.

– Мой отец всегда хотел мира, – процедила она.

Эдвард жестом приказал ей молчать. Они как раз достигли лестницы. Толпа внизу притихла. Все запрокинули головы, глядя на них.

– Леди и джентльмены клана Макклири. – Звучный голос Эдварда раскатился по залу. – Я хочу представить вам леди Ребекку из Нортумбрии, из клана Кавена.

Возгласы изумления пронеслись по толпе. Звякнуло оружие – это насторожились мужчины.

Ребекка и Эдвард медленно спускались по лестнице, сопровождаемые внимательными и любопытными взглядами. Эдвард держал ее по-хозяйски властно, и хотя страх ее нарастал, но на сердце было тепло от его близости.

– Почему на ней цвета Макклири? – громко 18 спросил какой-то мужчина, с угрожающим видом направляясь к ним. На Ребекку пахнуло сильным перегаром шотландской водки.

– На ней цвета Макклири потому, что она находится под моей защитой. Ее охраняет честь вождя этого клана. И она останется здесь, пока не будут выяснены некоторые подробности смерти моего отца.

– Нет никаких подробностей, которые стоило бы выяснять! Давайте заберем ее жизнь, как ее клан забрал жизнь нашего вождя.

С этими словами пьяный выхватил из ножен меч.

– Ни один волос не упадет с ее головы, или ты мне за это ответишь! Запомни мои слова, Дункан. Попробуй причинить ей хоть самый малый вред, и ты дорого за это заплатишь! – прогремел на весь зал голос Эдварда.

Он заслонил собой Ребекку, став щитом на пути ярости Дункана.

В зале повисла мертвая тишина. Ребекка пожалела, что на ней женское платье, а не пояс с мечом. Разглядывая из-за плеча Эдварда людей, сидящих за столами, она увидела, что они смотрят на своего вождя с доверием и теплотой, а на Дункана – с настороженным прищуром.

– Здесь многие с тобой не согласны.

– Многие? Тогда пусть они покинут этот зал, потому что я хочу мира. Даже если для этого придется пролить кровь. – И Эдвард выхватил меч.

– Что ж, посмотрим. Встаньте те, кто поддерживает меня! – вскричал Дункан – и побледнел от страха, когда увидел, что никто не поднялся с места. Сунув в ножны меч, он, пошатываясь, вышел из замка.

Тут же все зашумели, обмениваясь впечатлениями.

Ребекка проводила Дункана настороженным взглядом. По спине ее пробежал холодок. Нет, наверняка не в последний раз они слышали его речи. Но Эдвард не даст ее в обиду, и люди в зале были настроены достаточно дружелюбно. Над столами витали аппетитные запахи вкусной еды, и она сглотнула голодную слюну.

Им подали жареных лебедей и цапель. Пряные приправы придавали им изумительный вкус.

– Леди Ребекка, как приятно видеть вас снова! Я очень рада приветствовать за нашим столом кого-нибудь из Кавенов, – проговорила сидящая напротив женщина.

– Спасибо. – Ребекка, незаметно посматривая на людей Эдварда, узнала кое-кого из старых знакомых и удивилась, что доброе отношение к ней все еще сохранилось после стольких лет вражды.

Она так погрузилась в свои размышления, что Эдварду пришлось несколько раз ее окликнуть, прежде чем она его услышала.

– Ты наелась? Тогда я отведу тебя в твою комнату. Она кивнула и пожелала всем спокойной ночи. Искоса взглянув на Эдварда, она обнаружила, что он тоже не испытывает к ней враждебных чувств. Уголки, его рта чуть изогнулись в довольной улыбке. Он выглядел таким дерзко привлекательным, что сердце ее екнуло. Неужели все хлопоты, связанные с ней, доставляют ему удовольствие? Тело ее отозвалось жаркой волной на эту мысль. Они неторопливо направились к лестнице.

Кокетливо приподняв край платья, она начала подниматься наверх. Эдвард поддерживал ее под руку. Только когда они оказались на верхней ступеньке, она отважилась наконец посмотреть на него.

Он стоял перед ней высокий, сильный, его длинные черные волосы пышной волной спадали на широкие плечи. Густые брови изгибались высокими дугами над черными глазами, а ресницы были длинными, как у женщины. Ребекка вспомнила детство и юность, проведенные в компании Эдварда. Сердце ее и раньше замирало, когда она смотрела на него; но сейчас она не могла решить, нравится он ей или нет. Так почему же она краснеет под его пристальным взглядом?

Его губы... Она помнила, как много дет назад он поцеловал ее. Что произошло бы, если бы не убили его отца? Она знала, что их хотели обручить...

Они шли по коридору, и Эдвард то и дело посматривал на Ребекку. Высокие скулы ее раскраснелись, что очень ей шло. Белокурые локоны, как всегда, выбивались из тугой прически. Оки не терпели насилия, как и она сама. Как будут они смотреться, если их распустить? Выпустить на волю? Что он ощутит, если погрузит пальцы в эти шелковистые пряди?