Синтия Керк - Леди и лев

Дилан Пирс ненавидел верблюдов.

Шхуны, потрепанные штормами, и то укачивают меньше, чем эти воняющие прогорклым салом зверюги. К тому же вокруг них все время вьется несметное количество насекомых.

В довершение всех несчастий в этот раз ему пришлось отправиться в путь в одиночку. Переваливающаяся походка его верблюда наводила на мысль, что не зря их называют кораблями пустыни. Еще немного, и изнуряющая качка доведет его до морской болезни. Он безнадежно окидывал взглядом окружающие его песчаные дюны, золотистые под солнцем и безмолвные. Если бы его не мучил последние дни приступ малярии, он бы ни за что не стал связываться с этим мастодонтом, а пошел бы в Долину Амона пешком. Он не сомневался, что к тому времени, когда они со своим отвратительным спутником доберутся до места, его не один раз вывернет наизнанку.

В который раз за утро он с удивлением думал о том, как это его угораздило совершить такую дикую глупость и взяться за эти раскопки. По всем расчетам никаких настоящих сокровищ в Долине лежать не может. А если что-то и найдется, то придется передать это в Каирский музей.

Нет, Долина Амона – это вотчина ученых, респектабельных, кропотливых и полунищих. Там необходимы люди, обладающие честностью и терпением. Он не был уверен, что отыщет эти качества в своем характере. Правда, его всегда привлекал этот вид деятельности, и он был уверен, что хочет посвятить ему свою жизнь. Но теперь, когда лучшая часть его натуры перевесила, он уже жалел об этом.

– Пожалуй, я им скажу, что заболел малярией, – произнес он вслух. – И стоит намекнуть им, что я подхватил еще и холеру.

Верблюд пошевелил ушами, откликаясь на звук его голоса.

– К тому времени, когда я туда дотащусь, у меня вид будет как у воскресшего мертвеца. Они только на меня взглянут и снова прогонят в пустыню.

В его словах была всего лишь доля шутки. Он и в самом деле неважно себя чувствовал. Неделю назад он проснулся от очередного приступа лихорадки. Больше ста пяти градусов по Фаренгейту, как сказал ему доктор. И хотя он принимал хинин, приступы малярии иной раз так мучили его, что он чувствовал себя как грешник на сковородке. Прошло всего несколько недель, и он еще не до конца оправился. Слишком сильное солнце иногда вызывало приступы головокружения, и он чуть не сваливался с верблюда.

Уж лучше бы он поехал в круиз по Нилу с мадемуазель Евой. Сейчас он бы лежал на палубе в парусиновом кресле, а за бортом журчала бы река. И его возлюбленная обмахивала бы его широким пальмовым листом. Вместо этого ему приходится тащиться на верблюде и молить Бога, чтобы этого одра не укусила ядовитая змея. Просто удивительно, почему респектабельная карьера обязательно должна быть сопряжена с такими ужасными лишениями.

На горизонте появилась какая-то движущаяся точка. Дилан Пирс осадил своего верблюда, и тот нехотя подчинился.

Постепенно мерцающий силуэт стал приобретать очертания. Кто-то, тоже на верблюде, ехал ему навстречу. И это был не мираж. Если только слепящее солнце не играет с ним шутки, то этот всадник – женщина.

Возможно, одна из этих ненормальных туристок. Заблудилась, исследуя развалины в Луксоре.

Раздраженно вздохнув, Дилан поправил козырек от солнца. Мало того что он согласился поехать в Долину Амона, теперь ему еще придется тратить время на то, чтобы препроводить эту обезумевшую дамочку до безопасного места.

Но верблюд приближался, и он смог разглядеть, что женщина вовсе не кажется обезумевшей. Ее лицо, защищенное от солнца широкополой шляпой, имело выражение суровое и сдержанное, как у статуи Анубис, богини подземного царства. Она осадила своего верблюда.

Небрежным движением поводьев женщина заставила животное встать на колени и спустилась с седла с таким изяществом, будто выходила из кареты на площади Лейсчестер.

Раздражение Дилана достигло предела, когда оказалось, что его собственный верблюд не такой сговорчивый. Наконец он все-таки заставил упрямое животное опуститься на колени, спрыгнул на песок и пошел к женщине, которая поджидала его в отдалении.

– Вы заблудились, мадам? Позвольте мне предложить вам свою помощь.

– Вы очень поможете мне, если вернетесь обратно в Каир! – С этими словами странная женщина сдернула с головы шляпу. И тут Дилан понял, кто перед ним стоит.

Несколько лет назад он был в Долине Амона и разговаривал со знаменитым египтологом сэром Реджинальдом Грейнджером. Тогда ему представили его дочь, молодую девушку с волосами цвета луны. Лунное Сияние – так называли ее рабочие из местных жителей. И вот теперь эти необыкновенные волосы рассыпались по ее плечам как мерцающие нити. Хотя он стоял не очень близко, но даже издалека мог разглядеть, что они отливали не серебром, а скорее были похожи на белое золото. И разительным контрастом была ее загорелая кожа и светло-серые глаза.