Синтия Керк - Леди и лев

Фэрчайлд был наполовину валлиец и очень гордился своими корнями, так же, впрочем, как и Дилан. Ничего удивительного, что он взял себе прозвище Лев. Потому что в отчете Скотланд-Ярда было указано, что отцом Йена был Джошуа Фэрчайлд, а мать была урожденной Элизабет Ллуэ, что по-валлийски значит «лев».

– Я сейчас спрыгну, Шарлотта! – Дилан высматривал, где безопаснее приземлиться. Ничего подходящего не было.

Он решил прыгнуть на крышку гробницы, хотя от сотрясения она могла разрушиться. Но у него не было выбора.

Хорошо, если он только переломает руки и ноги.

– Дилан, не прыгай! – Шарлотта с трудом поднялась на ноги.

Полицейский попытался схватить ее, но она вырвалась и скрылась из виду.

– Ты разобьешься, – донесся до него ее голос. Видно, она спряталась в углу галереи.

– Стой там! Я сейчас! – Дилан держался порезанными руками за неровный край разбитой стеклянной крыши и с замиранием сердца смотрел вниз.

Внизу он увидел Фэрчайлда, который поднимался на ноги. Ему нужно прыгнуть сейчас же, ждать нельзя.

За мгновение до прыжка он услышал, как Шарлотта позвала Нефер. И полетел, как Алиса через кроличью нору. Его полет показался ему бесконечным, статуи завертелись под ним. Снова он услышал крик Шарлотты. Его ноги ударились о крышку склепа, и ослепляющая боль пронзила все тело.

– Шарлотта, – прошептал он.

Затем он почувствовал, что камни под ним задрожали. Один каменный блок упал на пол, потом другой. Крышка гробницы, на которую он приземлился, сдвинулась и стала медленно распадаться на куски.

Не в силах пошевелиться, Дилан мог только лежать там, куда по прихоти судьбы угодил. Конструкция под ним разваливалась. Один из каменных блоков ударил его по руке, и он застонал от боли. Дилану показалось, что он уловил приглушенный крик, но грохот камней быстро заглушил его.

Наконец все кончилось.

«Странно, что я еще жив», – подумал Дилан. Сколько у него переломано костей?

Его слух долго ничего не мог уловить, и он испугался, что Шарлотту каким-то образом задело падающими камнями.

Потом он услышал крики, доносящиеся из другой части музея, но это не имело для него никакого значения. Ему нужно было только одно – знать, что Шарлотта жива. Дилан с усилием приподнял голову. Боль обожгла его как огнем, но он не обратил на нее внимания.

– Шарлотта, где ты, с тобой все в порядке?

– Я здесь, Дилан. Меня придавил столбик. – Ее голос звучал почти так же слабо, как и его. Мгновение спустя появилась и сама Шарлотта, вся покрытая пылью. Струйка крови стекала по ее лицу. Она улыбнулась, хотя он видел слезы в ее глазах. – Не беспокойся обо мне. Ты сильно пострадал?

Дилан попытался шевельнуться, но его ноги, казалось, были наполовину распилены. Но если Шарлотта жива и невредима, не важно, что случилось с ним.

Тут он вспомнил о Фэрчайлде.

– Где Йен? – хрипло спросил он.

– На него упало перекрытие двери.

Он не был уверен, что понял ее правильно. Он боялся, что у него галлюцинация. Где-то в отдалении он различил голоса, громкие и возбужденные, и мог поклясться, что один из них принадлежит Самсону Поупу.

Дилан чувствовал, что его овевает холодный ночной воздух, но от сияния звезд, которые он видел сквозь разбитый стеклянный потолок, у него кружилась голова. Сознание покидало его. Но ему это было безразлично, как и боль. Ведь его Шарлотта в безопасности.

– Что ж, миссис Фэрчайлд, – услышал он громкий голос Самсона, – похоже, что вы теперь вдова. Снова.

Дилан с облегчением откинул голову назад. Затем все скрылось во мраке.

– Он самый храбрый человек на свете! – рыдала Шарлотта. – Самый храбрый!

Самсон следил, как его люди осторожно укладывали бесчувственное тело Дилана на носилки.

– И к тому же весьма удачливый. Этот прыжок мог оказаться для него последним.

Шарлотта стояла на коленях рядом с Диланом и нежно целовала его. Самсон возблагодарил Бога, что ему пришло в голову зайти вечером к Шарлотте, чтобы сообщить ей самые последние новости. Как только он обнаружил, что и Шарлотта, и не оправившийся еще от малярии Дилан отправились в музей, он тут же поехал за ними.

Но им не понадобилась его помощь. Этот влюбленный идиот прыгнул сквозь стеклянную крышу! Самсон никогда о таком не слышал. И в результате этого прыжка рухнул склеп, под обломками которого нашел свою смерть, теперь уже подлинную, Йен Фэрчайлд.

Дилан застонал. Самсон считал, что у него сломаны обе ноги, рука, несколько ребер и, возможно, плечо. Из-за любви пойти на такой безрассудный риск!.. Впервые в жизни полицейский инспектор позавидовал влюбленному.