Лаура Кинсейл - Робкая магия

— Папа, — шептал мальчик, чувствуя за спиной жар разгоравшегося пламени, — папа…

Услышав чей-то безутешный плач, Фэлен сначала решил, что это плачет он сам, но, оглядевшись по сторонам, увидел сидящую на ступеньках крыльца мать. Она рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Маленькая, перепуганная женщина, невольно вызывавшая жалость. Леди Ивераг боялась посмотреть туда, где в ярком столбе огня светилась фигура Фионы.

— В ту ночь, когда она бросила тебя в конце подъездной дорожки, ведущей к усадьбе, — глухим голосом промолвила гостья из иной реальности, обращаясь к Фэлену, — я пришла сюда, чтобы утешить тебя. Пожар, который она устроила, еще не успел разгореться. Она отправилась в Дерринейн, солгав, что не была здесь во время трагических событий. Ты помнишь это? Я унесла тебя с собой… далеко отсюда… И долго укачивала в своих объятиях…

Фэлен поднял голову, и в этот момент к нему вернулась память.

— Да, я все вспомнил, — прохрипел он, вдруг ощутив себя десятилетним перепуганным ребенком, которого баюкает странное неземное существо. — Тогда я попросил вас, чтобы вы уничтожили мою память о тех страшных событиях.

— Я сделала, что смогла. Ты забыл обо всем.

— Вы были очень добры ко мне. — Фэлен прислонился к обугленному косяку дверного проема, чувствуя, что у него подкашиваются колени.

«Я схожу с ума, — обреченно думал он, — у меня начался бред. Все происходящее нереально».

Однако он ни на миг не усомнился в том, что к нему действительно вернулась память. Теперь он знал, кто убил отца и как все было на самом деле. Все эти годы он мучился неизвестностью, страдал, думая, что это он виновник смерти отца. И вот наконец все прояснилось.

— Да, вы были добры ко мне, маленькая сида, — продолжал Фэлен, обращаясь к излучавшей свет Фионе, — но ваша доброта стала для меня проклятием.

Она равнодушно пожала плечами:

— Порой такое случается.

От ее сияния у Фэлена кружилась голова.

— А как же остальные мои преступления? — с горечью спросил он.

— О, это совсем другая история. Потребуй объяснений у той, которая сейчас плачет! Впрочем, я и сама могу рассказать тебе, как она собирала белые цветы, настаивала, а затем опаивала тебя этим зельем, чтобы ты беспробудно спал. А в это время она убивала бедных, ни в чем не повинных животных и бросала их трупы под окно твоей спальни. Ты был тогда наивным ребенком и легко уверовал в собственное безумие.

«О Боже, мама, — в отчаянии думал Фэлен, — зачем ты все это делала? Неужели ты так сильно ненавидишь меня?»

Фиона потрепала свою лошадь по гриве, и из-под ее руки брызнули золотистые искры.

— И все остальные случаи, — продолжала она, — являются всего лишь махинациями окружавших тебя людей. Тебе подсыпали снотворное в стакан, подделывали твой почерк, совратители юных девушек выдавали себя за тебя… И вот ты просыпался после долгого сна и не мог вспомнить, что с тобой было.

— Значит, меня просто опаивали… — задумчиво произнес Фэлен. — Неужели меня было так легко одурачить?

— Конечно, ведь ты был уже убежден в собственной неполноценности. Ты считал себя безумным. Но я послала тебе ту, которая могла спасти тебя. Неужели ты не догадался об этом?

Нет, Фэлен давно уже догадался о том, что Родди была его спасением. Жена оберегала его от всех опасностей, она заботилась о нем, дарила ему тепло и ласку и освещала каждый его день, словно маленькое солнце. И в то же время в отличие от Фионы Родди была живой женщиной, из плоти и крови.

— Девочка моя, — с тоской промолвил Фэлен, — вернись ко мне.

И чудо свершилось! Родди повиновалась…

Оказавшись в крепких объятиях мужа, она поняла, что вернулась в тот мир, где жила прежде. Подняв голову, Родди посмотрела на Фэлена и ощутила, что теперь в его душе для нее нет заповедных уголков. Она читала все его мысли и улавливала малейшие эмоции. Он был для нее как открытая книга.

Вглядевшись в его лицо, Родди поняла, что прежнего загадочного графа Дьявола больше не существует. Перед ней стоял обычный человек, со своими достоинствами и недостатками. И ему нужна была она. Он не мог жить без нее. Фэлен позволял ей беспрепятственно проникать к нему в душу, и это не мешало ему любить ее. У Родди закружилась голова от счастья, она готова была плакать и смеяться, чувствуя себя на седьмом небе.

Фэлен с обожанием смотрел на жену. Ее лицо с неправильными чертами он считал прекрасным, ее упрямство называл мужеством, ее ребяческие прихоти не раздражали, а забавляли его.