Лори Макбейн - Найди меня, любимый

«К счастью, сейчас, — Корделия вздохнула, — можно не утруждать себя поисками мужа». Пока она свободна, ни перед кем, кроме себя самой, она не должна держать ответа. Она может поступать так, как считает нужным, и наслаждаться сполна каждым мгновением жизни.

— Думаю, Елизавета правильно делает, что не выходит замуж, — задумчиво протянула Корделия. — Она делает что хочет. Мужчины служат ей. И ни один не властен над ней. Клянусь, я ей завидую.

— Мне жаль ее иногда. — Валентин поглаживал стройные ножки возлюбленной. — Она одинокая женщина, Делия.

— Зато какие дары ей преподносят! Такие драгоценности растопят сердце любой женщины. Да Елизавета не могла бы надеть сразу и половины всех подарков. Я рядом с ней чувствую себя нищенкой.

— Тебя уж никто не назовет нищенкой, любовь моя, — улыбнулся Валентин.

— Если бы мой отец не оставил мне наследства, мне бы пришлось уже несколько лет назад выйти замуж. За самого завалящего, лишь бы иметь крышу над головой. Не всем так везет, как Елизавете. Уверена, она и не догадывается о цене украшений, что дарит ей поклонник. Была бы я на ее месте, я бы сумела достойно отблагодарить такого щедрого джентльмена.

— В самом деле, мадам? — усмехнулся Валентин. — Ловлю на слове. — И он соскочил с кровати.

Корделия наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы.

— Что ты делаешь? — спросила она. Капитан опустился на корточки перед сундуком. — Иди ко мне. Я без тебя мерзну.

Валентин поднялся. На лице его играла улыбка. Сейчас он вдруг стал похож на маленького мальчика, который хочет рассказать о своей тайне, но не знает, с чего начать.

Корделия завизжала от радости, когда драгоценные камни покатились по одеялу. Выскочив из-под покрывала, не замечая холода, нагая, она начала собирать камни. Ни один не пропустила.

Смеясь, Корделия прижала камни к груди и откинулась на подушки, Она любила принимать такие подарки. Она обожала богачей.

— Иди сюда. Позволь мне отблагодарить тебя, мой повелитель.

Корделия раскрыла ладонь. Камни рассыпались по ее груди и животу.

Но им помешали. За дверью шумели. Кто-то во что бы то ни стало хотел видеть Валентина Уайтлоу. Этот кто-то оказался не кем иным, как Хагрэйвсом.

— Какого черта Джордж делает здесь с утра пораньше? — пробормотал Валентин, надевая штаны.

Угрозы и ругательства становились все громче. Потом вдруг все стихло.

Валентин открыл дверь. Джордж Хагрэйвс стоял, не смея шевельнуться. Мустафа одной рукой держал его за волосы, другой приставил кинжал к горлу бедняги.

— Не сметь заходить, когда они отдыхать.

— Валентин! — прохрипел Джордж. — Убери своего дикаря.

— Это друг, Мустафа, отпусти его.

— Спасибо. — Джордж потер шею. — Твой тюрбанщик не умеет себя вести. Ты бы хоть немного поучил его хорошим манерам. А то приходишь к тебе, ни о чем не подозреваешь. И вдруг выясняется, что твои слуги на гостей с ножами бросаются. В следующий раз подумаешь, принимать твое приглашение или нет. Хочешь оказать другу услугу, и что из этого получается? Меня чуть было не обезглавил янычар. И это в таверне, где полно народу! Ей-богу, наша столица становится опасным местом. Эй, Валентин, ты что так скривился? Не рад своему приятелю? Или я не вовремя?

Джордж заметил задернутый полог кровати и понял, почему его так приняли.

— Прошу прощения, Джордж. Заходи, садись. Вина налить?

— Пожалуй, его понадобится немало, чтобы успокоиться, — капризно ответил Джордж, — столько страху натерпелся, пока до тебя добрался.

— Итак, что ты делаешь у моих дверей в такую рань? — спросил Валентин. Однако Джордж молчал. — Ты пришел ко мне посидеть помолчать? Уж не перебрал ли ты, мой друг? Может, Мустафа проводит тебя домой?

— Я не шляюсь по кабакам, — обиделся Джордж.

— Тогда чем обязан?

— Валентин. — Хагрэйвс запнулся. — Не знаю, как тебе и сказать. Ты можешь думать, что я тебя дурачу, но…

— Что «но», Джордж? — раздраженно спросил Валентин. — Мне сейчас не до твоих идиотских розыгрышей. Давай ты пошутишь в другой раз.

И тогда Хагрэйвс выпалил:

— Бэзил жив!

День близился к вечеру, когда Валентин Уайтлоу приехал в Уайтсвуд.

Всю дорогу его терзали сомнения. Как сможет сообщить он сэру Уильяму, что тот больше здесь не хозяин? Как, зная, что тем самым он разбивает всю его жизнь? А Элспет? Она посвятила себя другому, думав, что Бэзила больше нет. Она подарила жизнь сыну и дочери сэра Уильяма. А Саймон? Он уже привык называть сэра Уильяма отцом. Как примут Бэзила в Уайтсвуде? В том, что Бэзил захочет вернуться, сомнений нет.