Лори Макбейн - Найди меня, любимый

— Вы доставите удовольствие мне, мадам, — с поклоном отвечал Валентин.

— Так что теперь вспоминайте па, чтобы меня не опозорить, — предупредила она. — Имейте в виду, что кое-кто, дерзкий и вероломный, постарается завладеть вашим вниманием. — И ее величество бросила взгляд в сторону Корделии.

— Пытаться затмить вас — все равно что фартинговой свечке пытаться затмить солнце, — сказал Валентин и добавил чуть тише: — Кроме того, я всегда питал слабость к рыжим волосам.

— Ах, мой капитан, я не скоро позволю вам меня покинуть, — произнесла королева, беря под руку Уолчемпса.

— Во всяком случае, не завтра, — улыбнулся Уайтлоу. И тут же, как и опасалась царственная особа, черноглазая Корделия завладела его вниманием.

Во время прилива воды Темзы плескались у крыльца таверны «Прилив», выстроенной на сходнях над рекой. Именно сюда пришел Валентин Уайтлоу в сопровождении своего неизменного спутника. Они поднялись на второй этаж.

Мустафа не дал хозяину войти первым — вдруг там, внутри, засада? Турок открыл дверь, прислушался. И вдруг с молниеносной быстротой подскочил к кровати, скрытой под бархатным пологом.

Дикий вопль Мустафы был тут же подхвачен визгом женщины.

Никогда еще Корделия Хауэрд так не пугалась. Открыть глаза и увидеть искаженное яростью лицо дикаря и занесенную над ее головой кривую саблю — для нежных сердец такое потрясение слишком велико. Корделия тут же потеряла сознание.

— Проклятие, Мустафа! — Валентин подошел к женщине. Она лежала, бледная как смерть, черные волосы ее разметались по подушке.

— Мертвая, капитан? — спросил турок.

Валентин присел рядом с Корделией и прижал пальцы к сонной артерии.

— Тебе повезло, Мустафа. Надеюсь, когда Корделия придет в себя, она не станет требовать для тебя смертной казни через четвертование. Придется уговаривать ее, чтобы согласилась на повешение. А это будет нелегко.

В дверь забарабанили.

— Эй! Откройте немедленно! Какого дьявола тут происходит? — кричал хозяин таверны. — Не позволю убивать в моем доме! Можете красться где-нибудь в другом месте! Откройте, я вам говорю!

— Что случилось? — Валентин открыл дверь. — Почему такой переполох?

— Что? Это вы называете переполохом? Да я едва не умер от страха, когда услышал вопли из вашей комнаты!

— Ничего страшного не произошло. Просто некая дама увидела мышь. Вы ведь знаете, какие нервы у этих женщин…

— О, понимаю. А что… что за дама? — Хозяин вспомнил, что его посетитель пришел в таверну один. Если не считать, конечно, того парня в тюрбане.

Уайтлоу молча смотрел на хозяина, и тот догадался, что интересоваться именем дамы не следует.

— Ну что же, если у вас действительно все в порядке… Но я готов поклясться, что кричали двое! И второй вопль был страшнее. У меня кровь в жилах застыла.

— А, это… Это Мустафа. Он тоже не любит мышей. — И, Уайтлоу закрыл перед носом удивленного трактирщика дверь.

Валентин вернулся к Корделии, достал свой платок, намочил его и положил ей на лоб. Когда веки ее задрожали, Валентин приказал турку отойти подальше.

— Она снова лишится чувств, когда увидит твой симпатичный тюрбан.

— Валентин, — простонала Корделия.

— Он самый.

Корделия спрятала лицо у него на груди и разрыдалась.

— О Валентин! Этот сумасшедший хотел меня убить! Надеюсь, ты забьешь его до смерти. Я, наверное, никогда не смогу прийти в себя окончательно. Этого негодяя надо повесить!

— Какая ты кровожадная, любовь моя, — прошептал Валентин, прижимаясь губами к ее шее.

— Что ты с ним сделал? — спросила Корделия, но судьба турка уже перестала ее интересовать. Ласки Валентина делали свое дело.

— Я отослал его, — объяснил ей капитан, прокладывая губами огненную тропинку вдоль груди женщины. — Любовь моя, — прошептал он, вдыхая аромат ее кожи, — я не ждал тебя.

— Я хотела сделать тебе сюрприз.

— Я рад.

— Я ждала тебя прошлой ночью, — сказала она. — Почему ты не пришел?

— Я видел, как ты уходила вместе с этим… Уолчемпсом. — Валентин не в силах был скрыть ревность.

— Ты разве забыл, со мной была его сестра. Я за нее отвечаю. А может, ты сам наслаждался обществом другой?

— Честно говоря, моя дорогая, я спал без задних ног, — признался молодой человек. — Так я прощен?

Корделия передернула плечами. Ее самолюбие было ущемлено. Валентин смог спокойно заснуть, зная, что она его ждет. Корделия решила, что сейчас же уйдет. Пусть этот соня и дальше спит один. Но она жаждала его поцелуев, его ласк. И осталась.