Патриция Мэтьюз - Мстительное сердце

– Ну что же, моя прекрасная леди, – проговорила она шипящим голосом, – я, как ястреб, с тебя глаз не сводила. И видела, что от троих тебе кое-что перепало. Поделим поровну! Давай сюда! – И Нелл протянула руку.

Ханна, рассердившись, вырвала свою руку.

– Нет! Это дали мне!

– Ну и что? Мы делим поровну все, что нам дают. И если Стрич видит, что мы что-то получили, он требует это себе. Не отдашь мою долю – расскажу ему, он отберет у тебя все!

– Нет! Эти деньги дали мне!

Нелл фыркнула:

– Ты, может, пообещала встретиться с ними попозже под кустиками?

Ни на мгновение не задумываясь, Ханна занесла руку и ударила Нелл с такой силой, что та пошатнулась. Испугавшись содеянного, Ханна отступила назад. Потом сунула руку в карман, где лежали деньги, и для верности сжала их.

Нелл бросилась на нее с искаженным от злости лицом.

– Ах ты, сука со скотного двора! Ну, ударь, ударь, давай! Я уж тебе отвечу!

Скрючив пальцы, она хотела было вцепиться ногтями в лицо Ханне, но та увернулась, и Нелл не успела ее оцарапать.

Тогда Нелл остановилась, на лице у нее промелькнуло хитрое выражение; внезапно она бросилась вперед, вцепилась в руку Ханны, сжимавшую в кармане деньги. Платье Ханны порвалось, и монеты рассыпались по земле.

И тут Ханна дала волю ярости и отчаянию, накопившимся в ней за день. Она бросилась на товарку, и они покатились по пыльному двору, колотя и царапая друг друга. Ханна запустила пальцы в длинные волосы Нелл и принялась бить ее головой о землю. Та пронзительно закричала.

Чей-то голос произнес:

– Перестать! Хватит!

Сильные руки подхватили Ханну под мышки и поставили на ноги. Нелл, побелевшая от страха, отползла в сторону, потом вскочила и убежала, взмахнув юбками.

Бесс хмыкнула.

– Будь уверена, золотко, больше она к тебе не приставать никогда. Ты ей задать хорошую трепку. – И Бесс отпустила Ханну. – И не бойся, она не жаловаться старому Стричу. Не то ей придется признаться, что она припрятывать, когда посетители давать ей на чай. Если он узнавать, то задать ей жару.

К ним робко подошел Дикки, протягивая руку.

– Денежки не потерялись, мисс Ханна. Я подобрал их все до единой монетки.

Ханна взяла у мальчика деньги. Потом, не раздумывая, дала ему фартинг.

– Вот, Дикки. Это тебе.

Тот с изумлением раскрыл рот. Нерешительно протянул руку, словно боясь, что Ханна отберет у него монетку. Потом, зажав ее в кулаке, еле слышно проговорил:

– Спасибочки, м'леди, – и пустился наутек, топая босыми ногами.

Ханна задумчиво смотрела ему вслед.

– А знаешь, Бесс, ведь меня никто еще не называл «м'леди».

– Бедный мальчик. Он редко слышать доброе слово…

На втором этаже с шумом распахнулось окно, и кто-то проревел:

– Какого черта вы там делаете? Что еще за кошачий концерт? – В окне показалась голова Стрича. Его лысину прикрывал фланелевый ночной колпак.

– Немного веселиться, масса Стрич.

– Ночь – не время для веселья. Чтоб было тихо, или я испробую на ком-то свою палку!

– Ага, масса Стрич.

– Никакого покоя больному человеку… – Голова исчезла, окно с шумом захлопнулось.

Трясясь от беззвучного смеха, Бесс обняла Ханну за плечи.

– Пойдем, детка. Я припасать тебе горяченького на ужин. – Но уже в дверях кухни Бесс стала серьезной. Она остановилась и посмотрела на второй этаж. Когда она заговорила, в голосе ее зазвучали странные нотки: – Похоже, старому Стричу полегчать. Он скоро оправиться, да помогать нам Бог!

Через два дня Ханна поняла, что имела в виду Бесс.

На следующий вечер Стрич опять не появился в баре, и все было очень хорошо. Нелл всячески избегала ее, а в своих обязанностях Ханна уже разбиралась. Денег от посетителей она больше не получала; но, видно, этого и не могло быть каждый вечер.

Однако неприятность все-таки случилась. В трактир пришел Сайлас Квинт. Ханна не разговаривала с ним, старалась не смотреть на скамью, где он сидел, и он вынужден был сам подходить к стойке за выпивкой.

И вот, возвращаясь на свое место, Квинт остановил Ханну, грубо схватив за руку.

– Что это, мисси, неужто у вас не найдется даже словечка для старенького папочки?

Ханна вырвала руку.

– Вы мне не отец. И потом, зачем вам со мной говорить? Вы же меня продали.

Квинт угрюмо посмотрел на нее.

– Я слыхал, мистер Стрич не поднимается с постели несколько дней. Подождите, мисси, вот он встанет и сойдет вниз – тогда уж вам не удастся корчить из себя леди!

Когда на третий вечер Эймос Стрич появился за стойкой, атмосфера в зале резко изменилась. Он следил за всем внимательным взглядом. А когда уходящий посетитель дал Ханне фартинг, Стрич потребовал монету себе, едва девушка подошла к стойке.