Шарлин Рэддон - Навеки моя

Бартоломью вспомнил о Хестер и ощутил такую горечь, что даже зажмурился, так его напугала и подавила сила собственных эмоций. Он чувствовал себя так, как будто кто-то посторонний вывернул его душу наизнанку и вывалял в грязи все его самые сокровенные мысли и чувства. Он отчаянно попытался сохранить остатки своего самоконтроля, равнодушия к жизни, которые он так болезненно и тщательно культивировал в себе все эти годы для того, чтобы выжить.

– Собственно, я должен извиниться за то, что заставил вас дожидаться меня так долго, – он выдавил улыбку. – Я также представлял вас несколько иной.

Миссис Дауни издала короткий смешок и погрозила ему пальцем:

– Я знаю, чего вы ожидали, молодой человек. Старая клуша-служанка, с волосами, собранными в такой тугой пучок, что к нему можно было бы подцепить ее чулки. Я права?

Комок в груди на мгновение исчез, когда он взглянул на морщинистое лицо с живыми, смеющимися глазами.

– Сознаюсь, вы правы, – он отвесил миссис Дауни галантный поклон, но взгляд его при этом был устремлен на девушку. – Именно этого я и ожидал.

Мисс Эрия Скотт улыбнулась.

Эри. Наверное, друзья называли ее так. Это имя шло ей легкое и воздушное, прекрасно подходящее нимфе. Он попытался обрести хладнокровие и вспомнить, для чего он здесь.

Вокруг них садились на поезд пассажиры, направляющиеся в Гобл, где состав и все, кто в нем находится, будут переправлены через реку Колумбия, перед тем как возобновить свое путешествие в Сиэтл. Вскоре на платформе не останется никого, кроме носильщиков и железнодорожных служащих. И внезапно Бартоломью понял, как ему хочется отправиться в путь; он не мог дождаться момента, когда останется с мисс Эрией Скотт наедине.

– Собственно говоря, – сказала она, – я бы никогда не догадалась, что вы – дядя мистера Монтира. Вы выглядите слишком молодо. А сколько вам лет, если это не тайна?

Бартоломью разразился раскатистым глубоким мужским смехом, который казался ржавым от нечастого употребления и в котором потонуло вежливое предупредительное покашливание миссис Дауни.

– Боже милосердный! – Эри мило покраснела. – Мне на самом деле надо постараться держать рот на замке. Похоже, это единственный способ не вляпываться в неприятности.

«Никогда!» – хотелось ему крикнуть. Эти восхитительные губки созданы для того, чтобы болтать, хотя на уме у него совсем другой способ их употребления.

– В этом году мне исполняется тридцать, я на восемь лет старше Причарда.

– Прекрасный возраст, – миссис Дауни одобрительно кивнула своей седой головой. – Достаточно взрослый для того, чтобы, как говорится, засеять свою пашню, то есть чтобы добиться чего-нибудь, и в то же время достаточно молод, чтобы приспосабливаться к причудам судьбы, которые она раздает направо и налево, не так ли?

Бартоломью посмотрел на мисс Скотт, размышляя, не является ли она одной из таких причуд судьбы. Что-то зашевелилось у него в памяти. Он отогнал прочь это воспоминание.

– Я уверен, что вы правы. А теперь, мисс Скотт, если вы покажете мне ваш остальной багаж, я займусь его погрузкой, пока вы закончите прощаться. У нас впереди долгий путь.

– О да, конечно, – она указала на две маленькие корзины и большой чемодан. – Вон они стоят.

Бартоломью взвалил чемодан на плечо с такой легкостью, как будто в нем ничего не было, кроме воздуха, и с чемоданом на плече нагнулся, чтобы взять одну из корзинок.

Отдалившись от двух женщин на некоторое расстояние, он усмехнулся про себя, вспоминая, как размышлял о том, что они будут делать на протяжении четырех долгих дней пути домой. Не было никаких сомнений в том, что он хотел бы делать. Его руки болезненно заныли от желания ласкать эту гладкую, бархатистую кожу, искать и находить потаенные уголки ее тела. Когда он думал об этом, четыре дня уже не представлялись ему длинным сроком.

Он поставил корзинку рядом с узорчатой этажеркой палисандрового дерева, которую купил по настоянию Хестер, и опустил чемодан на дно повозки.

Хестер. Мысли Бартоломью понеслись, как семена одуванчика от ветра.

Хестер была его женой – «пока смерть не разлучит их» – независимо от того, насколько сильно он хотел, чтобы это было не так. А Эри Скотт принадлежала Причарду.

Плечи его опустились – эту ношу ему никогда не сбросить. Он положил руки на боковую стойку повозки, опустил на них голову, затем закрыл глаза и попытался отогнать видение сладкого обольстительного ротика девушки, такого свежего, такого…