Шарлин Рэддон: Навеки моя

Он поднимался вверх по тропинке, а вокруг возвышались покрытые мхом вечнозеленые деревья, от этого сумрачное утро казалось еще мрачнее. Стволы деревьев, почти не видные за папоротниками, которые обвивали своими листьями буквально каждый сучок, появлялись из движущегося тумана, как привидения, в довершение сходства они корчились и стонали в поднимающемся ветре. Когда тропинка почти добралась до вершины утеса, Бартоломью оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на море, и заметил корабль.

Какое-то мгновение корабль был виден, но в следующую секунду исчез за пеленой. Туман густотой своей напоминал подливу, которую Хестер готовила к сосискам, и лежал над морем так же тяжело, как подлива в желудке Бартоломью. Его темные глаза попытались проникнуть сквозь туманную дымку. Если он не ошибается, скальный риф «Пирамида» лежит прямо по курсу корабля.

Словно лопнувший шов, туман вдруг разошелся. В образовавшемся окне он увидел корабль, который шел прямиком на невидимую скалу.

Он закричал: «Лево руля!» – в то же время ясно понимая, что он слишком далеко от корабля, чтобы его услышали.

Подгоняемый ветром корабль мчался к месту своей гибели, как выпущенный из пращи камень. Бартоломью наблюдал всю сцену как будто в замедленном действии, и она отзывалась в нем неприятной режущей болью. На этом корабле были люди, люди, которым суждено погибнуть. Его охватило бессильное бешенство – почему небеса позволяют случиться такому несчастью?

Ему пришло в голову, что кто-то может уцелеть после крушения, и он пустился бегом в обратный путь к пляжу, но затем здравый смысл подсказал ему остановиться.

На уровне моря увенчанные пенными шапками волны скроют корабль от его взора. Даже если тот на самом деле потерпит крушение, у него будет время привести лошадей из маяка на пляж прежде, чем море выбросит свои жертвы на сушу. А пока ему оставалось только надеяться, что он преувеличил грозящую кораблю опасность.

Но едва эта мысль созрела у него в голове, как он увидел все своими глазами. Корабль налетел на скалу, и они слились воедино. Затем, как будто отвергая столь нежелательный союз, холодный безжизненный камень оттолкнул беспомощную массу из обломков дерева и обрывков парусов обратно в море. Надутые паруса сморщились и опали, когда мачта переломилась и рухнула на вставшую дыбом палубу. Шум ветра и рев волн заглушили треск ломающегося дерева и крики людей, но Бартоломью все же их услышал. Услышал сердцем.

Еще мгновение корабль швыряло волнами, затем он исчез из виду. Бартоломью повернулся и кинулся вверх по лесной тропинке. Топорик судорожно захлопал крыльями, пытаясь удержаться на широком плече мужчины, а затем незамеченным свалился на покрытую мхом землю.

Хестер как раз выходила из сада, когда ее муж выбежал из леса и помчался вдоль ограды, окружавшей дома. Она еле передвигала ноги, как будто каждый шаг причинял ей невыносимую боль. В одной руке она несла только что вымытый горшок, которым предпочитала пользоваться по ночам вместо того, чтобы совершать долгую прогулку в туалет за кухней.

– Куда это ты так спешишь? – она подождала, пока он поравняется с ней; ее плоская благочестивая грудь была укутана в шаль.

– Кораблекрушение, – ответил он на ходу. – Корабль разбился о «Пирамиду». Я сведу лошадей вниз на пляж, может, подберу тех, кто уцелел.

– Что ты собираешься с ними делать, если найдешь кого-нибудь? – кинула она ему вслед раздраженным, язвительным тоном, которым никогда не разговаривала с другими людьми.

Бартоломью не удостоил ее ответом. Он влетел в конюшню, сорвал со стены уздечки и начал запрягать четырех лошадей, которых они держали для перевозки припасов.

Хестер осталась стоять на дорожке. Когда Бартоломью вывел лошадей наружу, в туман, черты ее худого лица были искажены гримасой.

– Не желаю, чтобы в моем доме воняли и разлагались трупы, – произнесла она, направляясь вслед за ним к заднему крыльцу дома.

– Не беспокойся, Хестер, я положу их в конюшне.

Он взглянул вверх, заметив белый луч, едва-едва пробивающийся сквозь густой туман, за лучом последовала красная вспышка. В хорошую погоду луч был заметен с моря на расстоянии двадцати одной мили. Но сегодня погоду нельзя было назвать хорошей. По крайней мере, Причард не заснул – прожектор маяка был включен.

– Хестер, пусть Сим подменит Причарда, а ты отправь парня вниз ко мне на подмогу. Мне как можно быстрее нужны одеяла и бренди, которое мы держим про запас… если ты еще не выпила его.