Мэри Рич - Буря в Колорадо (Отважный спаситель)

О, Господи, не хватает еще Нику торговаться с ней. Она обхватила его за шею, пальцы были горячие, вздрагивали. Нику показалось, что от их прикосновения все его тело пронизывает горячий призывный огонь.

Ник дрожал, как осиновый лист. Розовый сосок, показавшийся из прорехи ветхого одеяла, прижался к его обнаженной коже. И Ник прямо-таки закачался. Он часто и тяжело задышал.

– Ну пожалуйста, возьми меня с собой. Я боюсь, что ты не вернешься, – шептала она.

Он смотрел в ее глаза, полные слез и, не выдержав пытки, застонал, когда она высунула розовый язык и облизнула нижнюю губу.

– Пожалуйста, возьми меня с собой на ранчо.

Ник заколебался. Нет. Она не может ехать с ним. И все. Надо что-то сделать, чтобы она заткнулась. Он слегка наклонился, его рот, твердый и повелевающий, прижался к ее губам. Она задохнулась и замолчала, ослабла, поникла в его руках и слегка прогнулась. Губы ее были нежные, горячие, мягкие.

Ник и сам не заметил, что неожиданно его поцелуй стал чувственным, страстным, требовательным. Руки заскользили по нежному телу девушки. Мозолистые ладони ласкали бархатистую мягкость ее кожи. Он обхватил ладонями ягодицы, крепко и нетерпеливо прижав девушку к себе.

Саманта заморгала мокрыми ресницами, слегка приоткрыла губы и чуть слышно прерывисто вздохнула.

Ник дрожал от возбуждения. Его страсть накалилась до предела. Он уже не мог сдерживаться. Одной рукой он гладил ее волосы, а другая двигалась по ее неподвижному телу. Язык проник в ее рот, обследуя его скользил по ее языку, зубам, небу. Кровь стучала в ушах Ника, желание овладеть этим нежным телом помутило его разум. Он приподнял ее, просунул ногу между ее горячими бедрами. Рука нетерпеливо спустилась по плоскому животу вниз. Он нежно провел ладонью по пушистому мягкому треугольнику. Саманта трепетала под его ищущими требовательными пальцами. Ник тяжело дышал и дрожал. Никогда в своей жизни он так не хотел женщину. Он оторвался от нежных губ, распухших от слез и его поцелуев. Ладонь скользила по ее длинным точеным ногам. Чуть откинувшись, повернулся к постели.

Саманта распахнула глаза и окаменела.

– Нет! – пытаясь вырваться из его объятий, она сильно толкнула его. Ник от удивления открыл рот. Покачнулся, выпустил девушку из рук, взмахнул руками, словно хватаясь за воздух. Но было уже поздно. Он попятился назад, набирая скорость. И всей задницей плюхнулся на горячую печь.

– Дьяво-ол! – заорал он, взвился вверх, обеими руками схватился за ягодицы. – Проклятая девка! Зачем ты это сделала?

В комнате запахло паленой шерстью и кожей. Саманта упала и одичалыми глазами выглядывала из-за стула, за который спряталась. Одеяло сползло с нее. Девушка неловко пыталась дотянуться до него. Наконец дотянувшись, подцепила край, медленно потащила к себе. Ник потирая обожженные места, угрожающе шагнул к ней, наступил ногой на край тряпки.

– Не трогай меня! – завизжала Саманта. Не в силах вырвать одеяло у него из рук, она подогнула колени, плотно прижала их к телу, обхватив руками.

Ник нахмурил брови и сделал еще один шаг. Она посмотрела на него снизу вверх, подняла над головой дрожащую руку, заслоняясь.

– Пожалуйста, не надо, – всхлипнула она.

– Успокойся, мисс. Я скорее спутаюсь с дикой кошкой, – он уныло подумал, что это правда. Девчонка знает, как охладить пыл мужчины. Черт возьми, он готов биться об заклад, что на заднице вскочили волдыри. Он осторожно подошел к девушке, присел рядом. Она еще больше задрожала, когда он протянул руку и нежно потрогал красные пятна от укусов на ее ноге.

– Что это?

Она отодвинула ногу и затряслась еще больше.

– Муравьи покусали. Я наступила на муравейник.

– Больно? – спросил он.

– А ты как думаешь? – закричала она. – Конечно, больно. Горит и чешется.

Ник закрыл глаза. Сжав зубы, он покачал головой. Проклятье! Теперь уж точно придется взять ее с собой. Нельзя оставлять ее одну в таком положении. Укусы на ногах вспухли и горели. Похоже, муравьи занесли яд. Девчонка может серьезно заболеть. Вздохнув, с отвращением поднял одеяло и приказал:

– Вставай!

– Не встану! – ответила она, сжавшись в комок.

– Да не собираюсь я тебя насиловать! Вставай! – он потряс перед ней лохмотьями.

Сверкая зелеными испуганными глазами, она протянула руку и вырвала у него одеяло.

– Неужели? А мне кажется, что ты как раз это и собирался только что сделать!

– Неправда, леди! Мне было бы легче иметь дело с тигрицей, чем стоять рядом с тобой.