Мэри Рич: Буря в Колорадо (Отважный спаситель)

– Скорее отберешь кость у собаки! – пробормотал он. – А черт! Ладно, держи свое барахло! – с отвращением бросил ей одеяло и встал. Не обращая внимания на ее ошеломленный вздох, сердито зашлепал по полу босыми ногами.

«Кого она дурачит? Салонная девчонка, а притворяется наивной, словно никогда не видела голого мужчину».

Он старательно обшарил углы, надеясь, что она осмотрела не очень тщательно. И на верхней полке нашел пыльную красную тряпку. Хорошенько встряхнул шерстяной сюртук и приложил к себе. Лохмотья еле доходили ему до колен.

«Придется приспособить».

Он повернулся к девушке спиной и с трудом всунул руки в рукава. Одеяние было явно узковато в плечах. Стянув полы, он оголил зад. Пуговиц, конечно, не было. А прорехи пришлись на самые неподходящие места.

Черт возьми! Это все равно, если бы он остался по-прежнему голым.

Ник оторвал две узкие полоски от рукавов, связал их. Затем пальцем проделал дырки в полах, там, где когда-то были пуговицы. Продел полоски в дырки и зашнуровал полы сюртука. То же самое проделал с передними полами. Но уже ничего не мог сделать с тем, что одежка оказалась на четыре размера меньше, чем была ему необходима. Да и дырок, проеденных молью, не стало меньше.

«Бог с ним, меня никто не видит», – решил Ник.

С кровати послышалось хихиканье. Он сердито оглянулся. Девчонка, завернувшись в одеяло, прикрыла рот ладонью и любовалась результатом его действий.

– Какого черта ты смеешься? – угрожающе спросил он. – Что тут смешного и забавного?

– Нет-нет, ничего! – девчонка перестала смеяться, сжала рот. Лицо Ника стало пунцовым от злости и стыда.

«Чертовка. Она хуже Джеффа!»

Свирепо сверкнув глазами, он резко повернулся и гордо прошествовал к двери, но зацепился большим пальцем за ножку стула. Заорав, отдернул ногу и закружился от боли на месте.

– Че-ерт! – потом выпрямился и, стараясь сохранить достоинство, вышел за дверь, крепко хлопнув ею. Вслед ему раздался громкий хохот.

Уши у Ника горели от стыда, досады, ярости. Проклиная Джеффа, женщин и острые камни, попадающиеся под ноги, осторожно прошел по двору. Потом остановился, поднял ногу и, стараясь сохранить равновесие, вытащил из подошвы колючку.

– Кажется, я слишком долго носил башмаки, – пробормотал он, вспомнив, как в детстве бегал босиком по любым дорогам в окрестностях лагеря Чиянна. Сейчас он был рад, что дядюшка не видит его. Ничем бы ему не искупить позора.

Он остановился на открытом месте и стал внимательно осматриваться. Лачуга накренилась к северу. Позади нее поднималась гряда холмов, еще дальше белели заснеженные вершины гор. Место казалось знакомым. Он здесь когда-то бывал. Но случалось это, видимо, давно. Ник огляделся еще раз. Да, конечно, это лачуга того сумасшедшего старика-отшельника. Весной исполнилось два года, как старик умер.

Похоже, что с тех пор в этом месте никто не появлялся. Ник поплелся по тропинке к загону. Лошади там не было. Но Ник знал, что Джефф не мог забрать ее с собой, каким бы зловредным ни был кузен, додуматься до такого не смог бы. Скорее всего, Скаут возле источника. Ник заковылял дальше по заросшей тропе, проклиная колючки и камни, попадающиеся на пути. Услышав журчание воды, парень свистнул. И облегченно вздохнул, услышав в ответ радостное ржание. Навстречу ему из кустов вышел мерин.

– Привет, Скаут! – весело сказал Ник и похлопал коня по спине. Потом подошел к невысокому обрыву, покрытому изумрудным мхом и листьями папоротника.

Парень подставил голову под струю, которая выбивалась из-под большущего камня. Холодная вода немного прояснила сознание и отрезвила его. Потом он много и долго пил, наслаждаясь необыкновенно вкусной ключевой водой.

Почувствовав себя лучше, выпрямился, пригладил черные прямые волосы, снова наклонился и хорошенько умылся.

Ник взглянул на Скаута. Ни уздечки, ни седла. Обшарив кусты вокруг источника, он ничего не нашел и выругался:

– Черт! Придется ехать так, на спине, – схватив коня за гриву, вспрыгнул на спину Скаута и направил того по тропе к лачуге. Проезжая через разрушенный загон, оторвал веревку, болтающуюся на столбе. Приспособил самодельные веревочные поводья на шее лошади, и начал продумывать свои дальнейшие действия.

Он прикинул, что находится примерно в десяти милях от Каньон Спрингс. Но не ехать же туда одетым, вернее, раздетым, как сейчас. Он приедет на ранчо, прикончит Джеффа и… Черт! А что же делать с ней?

Он презрительно взглянул в сторону домика. Конечно, она не поедет с ним. Лошадь-то одна. И кроме того, не может же она путешествовать голой? Он наготовит дров, растопит печку, чтобы она не мерзла. Ей будет удобно. И он уедет.