Карен Рэнни - Осень в Шотландии

– Дорогая леди, мне нет дела до ваших окон, – с раздражением проговорил отец Шарлотты. – Дайте пройти!

Старуха обиделась на его тон, подобралась и мрачно взглянула на приезжего:

– Сэр, я Нэн Макферсон. Я прожила на этой земле восемьдесят семь лет. Слишком много я прожила, чтобы теперь пугаться даже такого грубого англичанина, как вы, сэр. Мне не сообщали о вашем приезде. Убирайтесь прочь!

И она попыталась закрыть дверь, но отец Шарлотты не собирался допустить ничего подобного.

Мать сделала шаг вперед и положила руку на плечо отца.

– Найджел, дорогой, позволь мне. В конце концов, это дело семейное. – И она улыбнулась старухе так, словно они были сообщницами.

Шарлотта узнала этот прием, он был ей известен всю жизнь. У Нэн не было никаких шансов устоять против настойчивости ее матери.

– Мы знаем, Нэн, что Джордж ничего вам не сообщал. Но мы так устали, и, похоже, собирается дождь. Неужели вы откажете нам в ночлеге под крышей, в настоящей кровати?

Нэн отступила, дверь приоткрылась еще на дюйм.

– Крыша течет, а у меня давно нет сил самой проветривать постели.

– С нами два лакея. Они помогут все приготовить. – Мать улыбнулась, а дверь открылась еще немного шире.

– Я не желаю стоять здесь как нищий, – некстати вмешался отец.

Человек он был добродушный, но, будучи в раздражении, часто впадал в настоящую ярость, а это путешествие лишило его душевного равновесия. Протиснувшись мимо Нэн, он сделал знак жене.

– Будь я проклят, если позволю обращаться с собой, как с бродягой, у дверей моего собственного зятя!

Шарлотта обернулась и еще раз окинула взглядом двор. Повторный осмотр не изменил первого впечатления.

– Пойдем, Шарлотта!

К ночи им удалось подкрепиться чем-то похожим на тушеное мясо и хлебом, настолько черствым, что он напоминал кирпичи Балфурина. Родители заняли смежные комнаты хозяина, а Шарлотту поместили в меньшую по размеру спальню с противоположной стороны холла.

Она стояла у окна с открытыми ставнями и смотрела в ночь.

Непроглядная тьма окутывала холмы. Над ними, в черном небе, ярко сверкали тысячи звезд. Тихая ночь. Лишь слабое дуновение прохладного ветра касалось щеки девушки.

Зимой в замке, должно быть, холодно. В Шотландии огонь в каждой комнате вовсе не роскошь, а простая необходимость. Но и тут можно создать тепло и красоту. Несколько растений во дворе, фруктовый сад… Прошли те времена, когда главным делом была защита. Здесь все нуждается в переменах и, разумеется, в уборке. Вставить оконные стекла, смахнуть пыль, кое-что починить – и Бал фурии предстанет таким, каким был в прежние времена – владением гордого графа, величественным замком, стоящим на страже Шотландских гор.

Дверь резко растворилась.

– Мне приказали перевернуть матрас и перестелить постель, мисс, – с поклоном сообщил один из лакеев. С ним явился его напарник – совсем молодой человек, еще сохранивший мальчишеские манеры. – Хозяин приказал. Но что толку? Запах лучше не станет.

Шарлотта хотела предупредить его, что отец не очень считается с мнением слуг и что лакею следует поостеречься. Мнения дочерей его тоже не интересовали. Мать Шарлотты была единственным человеком, который мог высказать правду в глаза Найджелу Хавершему.

Может быть, способность высказываться свободно и без страха и есть любовь?

Шарлотта снова отвернулась к окну, слушая, как шуршат у нее за спиной лакеи. Наконец с матрасами было покончено. Интересно, можно здесь получить чистые простыни?

– Мисс, правда, что ваш муж из этих мест?

– Правда, – отвечала она, не поворачивая головы и представляя, как переглядываются лакеи.

«Что вы о нем думаете?» Такой вопрос она хотела бы задать этим людям, но, разумеется, не посмела. Отца шокировала бы даже сама мысль о том, чтобы спрашивать мнение слуг, но ведь им известно почти все, что происходит в домах, где они служат, даже если это такой большой дом, как, например, дом ее детства.

Шарлотта услышала, как хлопнула дверь, и поняла, что лакеи ушли. Однако через минуту снова раздался дверной скрип.

– Вы что-то забыли? По крайней мере следует стучаться, – не поворачиваясь, проговорила она.

– Я должен у тебя просить разрешения, дочь моя? – спросил отец. – Думаю, нет.

Глядя в темноту, Шарлотта вздохнула. Настал момент решительного объяснения. Она этого не хотела, страшилась, но понимала, что отец пожелает расставить все точки над i. Принуждение осуществлялось не кулаками, а одной только силой его воли. Он потребует, а она согласится. Скорее всего.