Фела Смит - Разбуженная тигрица

Ариэль почувствовала, что вся дрожит, и чуть было не потеряла контроль над собой. Харрингтон вел себя так непринужденно, так небрежно, словно проделывал подобные вещи каждый день.

— Почему именно я, Харрингтон? — Ариэль намеренно обратилась к нему так, избегая называть его фамильярно по имени или уважительно, как того требовал его титул маркиза. Все, что она говорила, забавляло Харрингтона, и его плотоядная улыбка наводила на нее ужас.

— Почему вы? — передразнил ее он.

— Да, — выдавила она. Больше всего Ариэль было ненавистно доставлять ему удовольствие. — Почему именно меня вы решили осчастливить своим предложением?

— Ну, учитывая обстоятельства, предложением это назвать трудно. — Он с трудом сдержал невольную ухмылку. — Считайте просто, что я нахожу вас весьма привлекательной. И даже очень красивой.

Ариэль стало дурно при мысли, что он находит ее красивой. Было бы лучше, если бы он считал ее уродливой.

— И вы представляете для меня некий вызов, Ариэль. В прошлом вы пренебрегали мной. Мне пришлось найти способ, чтобы заполучить вас. Ваш дядя, скажем так, подвернулся очень кстати.

Харрингтон напоминал Ариэль избалованного ребенка, который не привык к тому, чтобы ему отказывали, ребенка в облике взрослого мужчины. Это делало его еще опаснее.

— У меня нет денег. — Ариэль отчаянно искала выхода из положения.

— Верно, — согласился он. — У вас нет денег и нет дома, потому что ваш дядя проиграл все это мне за игорным столом. Ваше состояние теперь принадлежит мне.

Эти слова взбесили Ариэль. Харрингтон заслуживал больше, чем просто презрение.

— Вы подлец, — кипела она от злости. — Я никогда не выйду за вас замуж.

Но эти слова были пустым звуком даже для нее самой.

Он посмотрел на нее, как на непослушное дитя, уличенное во лжи.

— Ну, Ариэль, у вас ведь действительно нет выбора.

Угроза была реальной, несмотря на фальшивую улыбку. Ариэль отчетливо прочитывала ее в его глазах, ощущала всем своим существом.

— Ради дяди я готова признать, что у меня нет выбора, — тихо сказала она.

«По крайней мере, сейчас», — тут же подумалось ей.

Харрингтон неприятно рассмеялся.

— Почему-то, моя дражайшая Ариэль, я не уверен, что мне следует вам верить. Ваши слова — это то, что мне хочется слышать, но ваши глаза… они говорят совсем другое.

Он подошел и встал перед ней, притягивая ее взгляд.

— Ваши кошачьи глаза… они говорят о том, что вы презираете меня.

Было очень трудно воспротивиться искушению;

— Да, я презираю вас. Можете в этом не сомневаться.

Он поднял руку и коснулся ее щеки. Ариэль отпрянула, но он схватил ее за руку и вернул на место.

— Я всегда получаю то, что хочу. Это вам лучше усвоить здесь и сейчас, моя дорогая. Мне нравится дикий огонь ваших глаз, но не доводите меня до крайности.

Ариэль дала ему звонкую пощечину, прежде чем успела что-либо подумать. По его лицу, словно облака по небу, пробежали тени сразу нескольких чувств. В комнате наступила тишина.

Он отпустил ее и, медленно потер щеку, на которой проявлялось большое красное пятно. Улыбка исчезла с его лица. В глазах его вспыхнула холодная ярость.

— Вас предупредили, Ариэль.

В этот миг она увидела перед собой охотника, вернее ту его часть, которая была более всего отвратительная ей: человека, убивающего ради удовольствия. «Я всего лишь еще одна добыча, еще один трофей для коллекции», — подумала она.

— Да, — произнесла Ариэль, — меня предупредили.

Соленые брызги океана, покачивание судна под ногами, хлопанье парусов, наполненных ветром, заставили Дилана спуститься вниз. Всегда он чувствовал одно и то же — волнение. Море было его жизнью.

Он думал о возвращении домой. Домой. По-настоящему у него не было дома очень долгое время. Его домом было море, а не Англия. Ему стало грустно, когда он вспомнил, что отца его больше нет в живых. Они никогда не были особенно близки, но как все же странно было сознавать, что Натаниэль Кристиансон больше не появится в Криствуд-Мэнор.

Граф Криствудский. Неожиданно Дилан понял, что унаследовал титул отца. Теперь он граф, теперь он лорд Кристи. Раньше только отец носил это имя. И хотя Дилан прекрасно осознавал особую почетность этого титула, ему все равно было как-то неловко.

Будучи вторым сыном, Дилан никогда не думал, что унаследует титул отца. Но его старший брат Роберт умер более девяти лет тому назад, вскоре после рождения своего первенца, Роберта-младшего. Это произошло после того, как Дилан ушел в море искать счастья. Или, может быть, его счастьем были эти поиски?