Патриция Райс: Грезы наяву

— Так вы, значит, категорически не согласны с Вест-Индской компанией? Жаль. Только подумайте, какие можно иметь с этого проценты.

Несмотря на беззаботный тон, глаза графа смотрели на капитана жестко. Не только скука заставляла его допытывать бывшего контрабандиста. Отчаявшиеся судовладельцы, бывало, ввязывались в дела и похуже, чем получение незаконного дохода. Письмо с претензиями хрустнуло в кармане жилета, когда он повернулся на стуле.

Джек Ригс окинул хозяина насмешливым взглядом.

— Не хотелось бы идти против Маклина. А вдруг он узнает, что я рисковал кораблем его жены в этом деле? Если хотите заняться контрабандой, купите собственный корабль. Все равно Таможенный закон толком заработать не даст. И я не хочу, чтобы меня потянули в Адмиралтейский суд.

Вполне удовлетворенный ответом, Хэмптон перевел разговор на другое:

— Корабль его жены! Как благородно со стороны Маклина… Элисон и понятия не имеет, каким концом корабль движется вперед, и еще меньше знает, сколько кораблей оставил ей дед. У женщин голова набита опилками, в делах они ничего не смыслят и годны только для одного. Поэтому я никак не могу понять, какого черта Маклин настаивает, чтобы все имущество было записано на имя жены. По закону она все равно ничем не может распоряжаться, и это, повторяю, правильно.

Джек Ригс стер с усов остатки рома тыльной стороной ладони. Да, ему не перепить этого джентльмена; уже и то количество, что он принял, приятно расслабило и навело на воспоминания о прекрасной леди, о которой шла речь.

— Леди Элисон замечательная женщина. Лакомый кусочек, как сказал бы всякий капитан. Ей и не надо знать, где у корабля нос. Не для нее это. Она осчастливила Маклина, подарив двух здоровеньких мальчишек, и если он говорит, что корабли принадлежат ей, то имеет на это полное право.

Алекс без особой охоты кивнул.

— Согласен, что приличное состояние — хороший фундамент для крепких брачных уз, но, будь я проклят, иных оснований для брака я не вижу! Граф в своем слабоумии может, конечно, ценить и такую умудренную опытом матрону, как леди Грэнвилл, но он влачит супружеские оковы уже полжизни. Казалось бы, должно хватить… Я лично буду готов жениться, когда смогу найти причину, которая позволит какой-либо женщине с утра до вечера ворчать на меня. Только подумайте, что сказала бы моя жена, узнав, что я отправляюсь в подобный вояж! Содрогаюсь при мысли.

В негодовании он встряхнул головой и приложился к стакану.

— Конечно, Дугал и Маклин почти не ходят в море с тех пор, как женились, но, по-моему, не слишком страдают от этого. Зато когда Маклин иногда все-таки выходит в море, леди Элисон отправляется с ним. Я тоже не против иметь на корабле женщину под боком, если бы нашлась такая.

И так как их мысли потекли в одном русле — о женщине в постели, только без женитьбы, — Хэмптон лишь хмыкнул в ответ. И так же сильно, как он презирал уловки этих лживых созданий, ему вдруг захотелось, чтобы хотя бы одно из них оказалось сейчас на корабле. Шесть недель без женщины — это чересчур. В особенности для его ненасытного аппетита, которого с лихвой хватало на многочисленных подружек. Если бы он еще мог удовлетворять все их материальные желания, как удовлетворял физические, то не тяготился бы статусом холостяка. Будь он проклят, если снова влезет в долги только затем, чтобы снабжать подружек дорогими побрякушками. Женщины, может быть, и необходимое зло, но он не обязан материально поддерживать его существование.

Стараясь не обращать внимания на знакомое чувство тяжести в паху, Хэмптон вновь наполнил стакан и поднял его.

— Выпьем за прекрасных заморских леди! Пусть задирают свои юбки так же легко, как и лондонские!

Джек Ригс неодобрительно нахмурился, но против того, чтобы выпить, не возражал. Он-то знал, насколько удивится Хэмптон, встретившись с бостонскими «леди».

Весьма элегантный в шелковом сюртуке военно-морского покроя и бриджах, сшитых по последней лондонской моде, но с тяжелой похмельной головой, Алекс Хэмптон, облокотясь на поручни, смотрел на причал. Лицо его все больше хмурилось.

Он никогда прежде не бывал в Бостоне, но надеялся, что швартовка корабля пройдет без эксцессов. Если это не так, придется поискать для складов «Грэнвилл Энтерпрайз» менее опасный порт.

Шумный конфликт, похоже, назревал между неброско одетым капитаном колониального шлюпа, пришвартованного чуть дальше по причалу, и крикливо разодетым таможенным чиновником, поднявшимся на борт. Солдаты в красных мундирах с трудом сдерживали рассерженную толпу, которая галдела и кричала так, что лишала спорящих возможности договориться. В разношерстной толпе были и прилично одетые господа в темных суконных сюртуках, очень похожие на коммерсантов, и простые торговцы в длинных куртках и лосинах, и всякий сброд в истрепанных рубахах и матросских обносках. Но, несмотря на разницу в социальном положении, все они выкрикивали примерно одно и то же, и явно не в пользу расфуфыренного джентльмена. Это было любопытно.